Лучше совершенства

За двенадцать дней до предварительной даты родов, через семнадцать часов после того, как мы с мужем приехали в роддом, на свет появилось прекрасное дитя.

Она была крошечной, без единого волоска: 53 сантиметра, 2 килограмма 200 граммов. Пальцы ее были такими длинными, что я сразу подумала: быть ей пианисткой, как прапрабабушка.

Держа малютку на руках и поражаясь, что это я произвела ее на свет, я поклялась вечно заботиться о ней, безусловно любить и быть идеальной мамой.

До рождения дочери я, кажется, прочитала все существующие книги для родителей. Я знала, сколь велико значение грудного вскармливания, какие зрительные раздражители лучше всего подходят для того или иного возраста малышей и насколько важно подчинить строгому графику сон, кормление и игры.

Теперь, когда ребенок оказался дома, я твердо решила применять на практике все, что узнала. Кроме того, я пообещала быть идеальной.

Так начался мой синдром молодой мамы. Я настроилась все делать «правильно». Но не представляла, какую цену должна буду за это заплатить.

Опасаясь синдрома внезапной детской смерти, я смотрела за дочерью днями и ночами. Последствия? Я перестала спать.

Если муж пытался поменять ей подгузник, я следила за каждым его движением, давая непрошеные советы.

Когда друзья предлагали помощь, я отказывалась. Я считала, что идеальная мама со всем справляется сама.

А еще это грудное вскармливание! Я решила, что мой ребенок будет питаться только так. Неважно, сколько стресса это приносило мне (а стресса было много), неважно, с каким трудом это мне давалось, — она должна есть только грудное молоко. Каждый день я часами уговаривала ее поесть еще, но в итоге пришлось обратиться за помощью к специалисту по лактации. (Тогда я и подумать не могла, что моя гонка за совершенством способна лишить меня молока.)

У дочери были колики — она плакала по восемнадцать часов в сутки первые три месяца. Она плакала, надрывно кричала и снова плакала.

Когда к нам приехала моя сестра, она сказала мужу: «Я думала, ты преувеличиваешь ее крики. Я имею в виду ребенка. Но такого я еще не видела».

Хотя слова сестры помогли мне почувствовать себя немного лучше, я все же считала, что как мать потерпела фиаско. Ребенок плакал непрестанно. Я не могла ее накормить. Я не спала неделями. Происходящее было совсем не похоже на то, что я себе представляла.

Пусть я извлекла из книг много важной информации, но моя дочь не читала этих книг. Нужно было использовать такой подход, который сработал бы для моей семьи и меня, — и мне нужно было понять, что это за подход.

В первый раз, когда я «сдалась» и накормила ее из бутылочки, дочь проспала пять часов подряд — дольше, чем когда бы то ни было.

Когда я позволила ей после пробуждения похныкать в одиночестве, а не бежала сломя голову, как это было раньше, оказалось, что она просто снова уснула.

Когда я позволила прийти няне, чтобы помочь нам, и даже решилась оставить ей ребенка, пока мы с мужем ужинаем в кафе, выяснилось, что иногда быть хорошим родителем значит принимать помощь других.