Лучше тебе не знать

Его отец за всё это время не дал знать о себе. Не звонил, не писал, не приезжал. По временам девушке безумно хотелось позвонить или даже прийти к родителям гонщика. Она прекрасно помнила, где они жили, но гордость мешала сделать ей это. К тому же, она прекрасно понимала, что прошлое ни в коем случае нельзя вернуть. Нечего не поделаешь. Архип сам виноват в том, что случилось. К тому же, между ними давно всё было кончено.

Ирма долго страдала за ним, но понимала, что ничего нельзя вернуть. Да и надо ли? Зачем гоняться за тем кому не нужна ни она, ни их общий ребёнок? Всё это действительно было совсем ни к чему для девушки.

Её любовь к молодому человеку долго горела в её сердце страшным пожаром, но постепенно стала затухать, умирать, превратилась в угли и наступил такой день, когда она полностью угасла. Это произошло постепенно, мучительно, медленно, но всё — таки именно так случилось. Этого следовало ожидать. Нельзя всю жизнь любить того кто так бессовестно причинил тебе столько мучительной боли.

Теперь декретчице было двадцать девять лет. У неё в жизни накопилось достаточно опыта. Причём достаточно негативного. Ирма совсем перестала верить мужчинам. Она доверяла только Терентию Яковлевичу и Макару. Первый был её отцом, второй сыном. Зачем им было обманывать её? Потому она любила их и безоговорочно доверяла.

За все эти годы были мужчины, которые пытались познакомиться с девушкой. Некоторые, когда узнавали, что у неё есть сын сразу же теряли всяческий интерес к ней, некоторых это не останавливало. Она ни от кого не скрывала, что у неё был ребёнок. Проблема была только в том, что Ирма больше вообще ни с кем не хотела знакомиться так, как больше не верила в любовь. У неё для была этого слишком печальная жизнь, вернее, несколько месяцев в её жизни.

Аста встречалась с молодым мужчиной, у них всё было просто замечательно. У него были различные друзья, знакомые, приятели, с которыми она пыталась познакомить декретчицу. Она знакомилась, чтобы не обижать её, даже несколько раз с некоторыми из них виделась, но дальше этого дело не шло.

— До каких пор ты будешь избегать мужчин? — спрашивала девушку подруга.

— Всю жизнь, — спокойно и печально отвечала та.

— Но почему?! Ты ведь не монахиня. Только ведёшь себя как она.

— Я больше никому не верю. И не поверю никогда. С меня хватит на всю мою жизнь одного Архипа. Я больше никогда не хочу страдать. Мне надоело. Слышишь ты это или нет?

— Не все мужчины подонки и подлецы. Запомни это, пожалуйста.

— Я очень рада за них. Только я больше никогда не смогу поверить ни одному из них.

— Ты так — таки уверена в этом?

— Более чем.

— Зачем ты тогда общаешься с ними?

— Во — первых, я не хочу обижать тебя, во — вторых, мне просто хочется хоть с кем — то поговорить. Я сижу в декрете и мне бывает скучно. Хочется хоть какого — то разнообразия в моей жизни.

— Тогда почему ты так быстро прерываешь отношения с мужчинами? Вот и общалась бы себе дальше.

— Я вижу, что никто из тех, с кем ты знакомишь меня не подходит для этого. В дружбу между мужчиной и женщиной я не верю, секса для здоровья мне совсем не надо, не так воспитана, а любовь, увы, не для меня. У меня она уже была в моей жизни, но больше мне не хочется её. Ты превосходно знаешь, чем всё закончилось. Я вовсе не несчастна. Мне есть для кого жить и кого любить. Это мои папа и Макар. Больше мне никто не нужен.

— Мне больше не надо ни с кем знакомить тебя?

— Я думаю, что не следует. Я скоро выхожу из декрета на работу, так что мне некогда будет тратить своё бесценное время на такие глупости как встречи с мужчинами. Я лучше потрачу его на Макара и папу.

— Напрасно. Молодость очень быстро проходит, потом пожалеешь, но будет поздно.

— Лучше скажи мне, когда ты сама выходишь замуж? А то ты всё выдаёшь меня, а сама что — то не торопишься туда.

— Я пока не знаю. Там пока ничего не ясно. Хотя я надеюсь, что в будущем выйду замуж. Кто будет сидеть с Макаром, когда ты выйдешь на работу?

— Я отдам его в детский сад.

— Тебя не смущает, что дети там часто болеют? Тебе без конца придётся брать больничный.

— Ничего не поделаешь. Мне не с кем оставить Макара так, как папа ещё работает. Как будет, так и будет.

Вскоре после того разговора Ирма вышла на работу из декрета. Геласий Трофимович всё ещё продолжал работать. На одну пенсию не особо — то разживёшься. Плюс ко всему ему было скучно дома. У него давно выросли дети, а внукам было не интересно общаться со своим старым дедом в силу их маленького возраста. Они всё — таки немного это делали, но им интереснее было это делать со сверстниками.

— А, Ирма Терентьевна, наконец — то, вы вернулись, — заулыбался заведующий библиотеки. — Я очень скучал по вам. Вы даже не представляете как! Так что теперь хоть будет с кем поговорить в нашей книгохранительнице, а то я тут всё один и один.

— Можете радоваться, Геласий Трофимович, — заулыбалась ему библиотекарь, доброе слово и кошке приятно. — Теперь вы можете больше не быть один.