Лучше тебе не знать

— И что ты теперь будешь делать со всем этим? Тебя не испугает то, что я так болезненно отношусь к перспективе отношений с мужчинами? Может, я не прав, но думаю, что любая на твоём месте поступила бы точно так же.

— Я благодарю тебя за понимание. И поддержку.

— Как бы там ни было, тебе надо как — то попробовать жить дальше. В смысле, не отказываться от любви, тем более, если у тебя есть большая симпатия ко мне.

— Я подумаю об этом и попробую жить сначала. Хотя, увы, я пока так сразу не готова к новой любви. Ты, пожалуйста, прости меня и не обижайся.

— Я всё понимаю и не обижаюсь. С твоей сердечной раной действительно очень сложно полюбить снова, но я буду ждать столько сколько потребуется.

— А если не дождёшься? Вдруг я так и не смогу полюбить тебя?

— Нет так нет. Зато знай, что я всю свою оставшуюся жизнь способен ждать тебя. Хотя мне хочется надеяться на лучшее.

— Мне не надо от тебя таких жертв. Не надо ждать меня всю свою оставшуюся жизнь. Я хочу, чтобы у тебя была семья.

— Я сам разберусь со своей жизнью. Она только моя и не надо лишать меня права выбора, как это в своё время сделал с тобой Архип. Он даже не дал тебе права в открытую сказать ему, что ты ждёшь от него ребёнка, как только ты намекнула об этом, сразу заявил, что пока семья вам обоим не нужна. Он не посчитался ни с чём: ни с твоими надеждами, ни с помыслами, ни с любовью. Я умоляю тебя, не поступай со мной, как он в своё время с тобой. Не будь как он.

— Прости меня за то, что я позволила сказать себе такое. Я хотела как лучше. Я думала, что ты заслуживаешь лучшей участи, чем ждать меня всю свою оставшуюся жизнь.

— Каждый человек сам вправе решать за самого себя, что именно для него является лучше. Никто не имеет навязывать ему своё мнение.

— Я ещё раз повторяю, прости. Я не подумала, когда сказала такое.

— Ладно. Так и быть. Я прощаю тебя.

— Я несказанно рада этому. Чем ты увлекаешься?

— Я люблю почитать про всякие необъяснимые загадки. Например, у меня есть своё мнение по поводу гибели людей на перевале Дятлова. Я не говорю, что моё мнение истина в последней истанции, но считаю, что помимо сошедшей на них лавины их всё — таки убили манси, как бы там они не утверждали, что они любили русских.

— Почему ты так думаешь?

— Потому, что в интернете есть фото, где кто — то из экспедиции Дятлова находится на их священной горе, а за ним или ними, я уже не помню сколько человек там было, наблюдает мужчина, прячущийся от них. Как бы манси не утверждали, что любят русских, но религиозные верования есть религиозные верования. Тем более, у одной из убитых не было языка. Как раз для всяких ритуальных убийств нужны различные части тела. Лавина никак не могла отрезать язык, если даже мужчины из экспедиции Дятлова перессорились из — за женщин, зачем он им нужен? Я не думаю, чтобы они были такими уж кровожадными, чтобы он вдруг им понадобился.

— Я тоже читала об этой экспедиции. Там мужчин было гораздо больше, чем женщин. Я не думаю, что они были такими жестокими, чтобы поубивать так много людей из — за них.

— Прости меня, пожалуйста, если я шокировал тебя всякими кровавыми подробностями, но хотелось высказать своё мнение по поводу гибели Дятлова совместно с его экспедицией. Кому я ещё расскажу об этом, если у меня давно больше нет близких мне людей?

— За свою жизнь я много чего успела навидаться, услышать и прочесть и, к сожалению, не всегда весёлого. Один фильм "Последний дом слева" чего стоит. Его и Архип смотрел. Он тоже не любит его как я.

— Опять Архип! Что он никак не уйдёт из твоей жизни?

— У меня такая судьба. Ничего не поделаешь с этим.

— Я надеюсь, что ты рано или поздно забудешь его. Я этот фильм, о котором ты только что упоминала тоже смотрел. Он совсем мне не понравился. Что там может нравиться?

— Зачем тогда смотрел?

— Из любопытства. Оно, как ты знаешь, не всегда полезно.

— А бывает и наоборот. Нельзя совсем отказать себе в удовольствии удовлетворить его. У нас получился с тобой очень интересный разговор, но давай возвращаться. Иначе папа и Макар будут волноваться, что меня так долго нет с ними.

— Давай. Можно я провожу тебя домой?

— Да, пожалуйста.

У самого её дома она простилась с Гаврилой. Как бы ему ни хотелось обнять её ещё раз, поцеловать или хотя бы просто прикоснуться, он ни разу не решился сделать это, поскольку он дал слово, что не притронется к ней. Если бы молодой мужчина нарушил его, то библиотекарь вполне могла бы обозвать его грязным похотливым животным или чем похуже. Ему этого совсем не хотелось. Поэтому пришлось терпеть. Доктор пришёл к выводу, что совсем не надо давить на девушку. Коль захочет дать хотя бы притронуться к себе, то разрешит это сделать.

— До свиданья, — сказал он, нежно улыбнувшись ей.

— До свиданья.

— Я завтра позвоню.

Гаврила продиктовал ей номер своего мобильного телефона, она ему тоже. Затем Ирма помахала ему на прощанье рукой и зашла в свой подъезд.

— Как погуляли? — спросил Терентий Яковлевич.

— Неплохо. Где Макар?

— Давно пересмотрел все свои мультики и просит кушать.

— Тогда давай обедать.