Лучше только дома

Приглашение на ленч еще в силе? В больнице меня ждут к 11.30, так что я везде успею. Мой приятель Джей (тот самый, которого ты остроумно назвал «добрым феем-крестным») предложил подъехать и помочь Сильвии с детьми, если понадобится. Джей берет для своей воскресной рубрики интервью у косметолога, специалиста по восковой эпиляции ног из Ричмонд-Грин, и с удовольствием воспользуется любым предлогом, лишь бы не возвращаться в офис. Мама наконец-то получила письмо, узнала обо всем и, кажется, разбушевалась. Судя по количеству смс-ок, которые она мне отправила, за ленчем мне не помешает чего-нибудь глотнуть.

Кому: Бет, [email protected]

От: [email protected]

Тема: Гора с плеч

Спасибо тебе за письмо, внимание и заботу. Да, обследование сегодня, и я, как всегда, на взводе. Обычно я стараюсь не вспоминать о болезни, но рецидива боюсь до дрожи. Вот Алексу удалось преодолеть этот страх. Иногда мне кажется, что он просто запретил себе о нем думать: «У Дот был рак. Мы все боролись с ним, теперь ей лучше, жизнь идет своим чередом». Сегодня утром пришлось напомнить ему, что мне надо в больницу. Он, конечно, сразу встревожился и даже предложил сопровождать меня — само собой, из чувства долга. Для него все эти поездки к врачу — скука смертная.

С каждым месяцем я привыкаю к обследованиям, но кое-что меня до сих пор беспокоит. Например, я убеждена, что мой разум напрямую связан с организмом, и порой гадаю, не я ли спровоцировала у себя рак, а если так, значит, я могу вызвать его снова — хотя бы этим собственным страхом. Эта мысль западает в голову, вертится там, гложет и грызет меня изнутри. И я, разумеется, вынуждена осаживать себя, а всем известно, что и подавление чувств приводит к раку… словом, замкнутый круг. Знаю, надо откровенно признаться, чего я боюсь, и преодолеть свой страх. Выдержать прессинг жуткого термина «позитивное мышление» не так-то просто. Знать бы только причину рака! Поздняя беременность? Лифчики на косточках? Дезодорант для подмышек? Химикаты в воде? Пластмассы? Пестициды? Избыток молочных продуктов? Стрессы? То, что я забывала креститься или свистела, выходя из дома по утрам? Список бесконечен, он способен свести с ума. Четкого ответа попросту нет. Возможно, сработало сочетание всех факторов сразу или просто фатальное невезение. Одни факторы устранить можно, другие нельзя, но как бороться, если понятия не имеешь, откуда он у тебя вообще взялся, этот рак? А мне известно только, что одним курсом химиотерапии я по горло сыта на всю жизнь.

Но хватит о грустном. Поговорим о делах поважнее. Как удалась речь Тома? Он выиграл дебаты? Когда же мы наконец согласуем графики и увидимся? Чмоки!

Кому: Джею, [email protected]

От: [email protected]

Тема: Жизнь, смерть и Джордж Клуни

Жаль, что сегодня днем мы разминулись, и спасибо за Сильвию. Ты ее буквально очаровал. Само собой, в деликатные подробности твоей жизни я ее не посвящала, но, если чересчур размечтается, тайну придется выдать. К врачу съездила удачно — разве что пришлось прождать лишний час, и я совсем издергалась. В больницу практически втащила себя за шиворот, борясь с павловской тошнотой. Наверное, все дело в больничном запахе. В приемной царила атмосфера фальшивой светскости: пациенты листали глянцевые журналы и попивали чай. Все держались донельзя учтиво, говорили негромко и переглядывались с улыбками, словно объясняя: «Я в порядке. Я совершенно здоров и останусь здоровым».

Среди пациентов я заметила миловидную женщину с шестнадцатилетней дочерью, которую Матильда приняла бы за ожившую Барби. Мать была бледна и нервно теребила нитку на рукаве жакета. Обе сидели молча, изредка поглядывая друг на друга, и ободряюще улыбались. Жизнерадостная грудастая медсестра назвала очередную фамилию. Я ожидала, что откликнется мать, но поднялась девочка. Значит, рак у нее. От сочувствия у меня сжался желудок, я возненавидела себя за то, что стала свидетельницей чужой трагедии. Обе явно пришли сюда впервые: сестра лично водила их по кабинетам и объясняла суть процедур. Мать и дочь охотно улыбались и старались держаться «как подобает», а им, скорее всего, хотелось лишь одного — разрыдаться.