Лучше только дома

— А сколько тебе лет, мамуля? — спросила Матильда, которая жадно слушала нас.

Мне до сих пор неприятно вспоминать, как моя мама скрывала от меня свой возраст. Прятала паспорт, никогда не показывала его мне, а в ответ на все расспросы твердила, что ей тридцать два. Много лет подряд она отмечала тридцать второй день рождения и, насколько мне известно, празднует его до сих пор. Я уже давно поняла, что допытываться бесполезно.

И я откровенно и чистосердечно ответила:

— Многим людям, особенно женщинам, не нравится, когда их спрашивают, сколько им лет.

Матильда посмотрела на меня так, словно я демонстрировала первые симптомы болезни Альцгеймера. А я продолжала:

— Но я не из таких. Стареть я не боюсь. Сейчас мне тридцать семь лет, а через неделю будет тридцать восемь.

Матильда ничего не сказала, но задумчиво уставилась на меня. А на площадке у школы, как назло, собрались одни юные свежие мамаши, папы-атлеты и няни-подростки — хлопочущие, спорящие и целующие своих подопечных. Меня так и подмывало прикрыть лицо Матильдиной папкой для чтения — на манер актрисы, пойманной назойливыми папарацци в аэропорту, без макияжа. Теперь вся школа узнает, сколько у меня морщинок и седых волосков.

Едва мы вошли в класс, Молли завопила:

— Через неделю у мамы Матильды день рождения. Знаете, сколько ей будет лет?

Матильда торопливо вышла на середину класса и во весь голос объявила:

— Тридцать два!

Я вытаращила глаза, не зная, то ли расцеловать ее за деликатность, то ли упрекнуть во лжи. Но Матильда сама подбежала ко мне, проводила до двери и, целуя, шепнула:

— Тридцать восемь — это слишком много, мамочка.

Кому: Люку Ллойду, LukeLLoyd@talent.co.uk

От: Dot@noplacelikehome.com

Тема: Бессилен возраст

Нет, о шантаже забудь — не тот случай. Я ни при чем. Не я заявила, что мне тридцать два. Просто Матильда застеснялась престарелой матери. Ты же меня знаешь: я не из тех, кто молодится. По-моему, тридцать восемь — прекрасный возраст, самый расцвет. Я уже достаточно взрослая, чтобы разбираться в жизни, но еще сравнительно молода, чтобы радоваться ей. Между прочим, ты же мой ровесник, если не старше меня. Кстати, что это ты высматривал в чужом классе? Честное слово, своим возрастом я горжусь.

Кому: Бет, Bethearthmother@rooted.com

От: Dot@noplacelikehome.com

Тема: Границы дозволенного и чужие дети

Ты никогда не подумывала о пластической операции, чтобы избавиться от морщин? Это какой-то кошмар. Еще год назад я гадала, проживу ли еще год, и даже не мечтала дотянуть до старости, а теперь жалею, что мне уже тридцать восемь. Я, можно сказать, в самом соку, в расцвете сил, у меня так много всего впереди! Твердо решила полноценно проживать каждый год и воспринимать его как награду. И если я когда-нибудь в твоем присутствии расхнычусь и стану жаловаться на возраст, разрешаю образумить меня — желательно все-таки словом, а не делом. А теперь опять прошу совета. Тебе давно пора выставлять мне счета за консультации по семейным вопросам. Сколотила бы целое состояние (увы, не на мне — на других клиентах). Слушай, а ведь это мысль! Начни читать лекции, напиши книгу (если няне Саре это по плечу, то тебе и подавно) — и вперед, рекламировать ее по всему миру! Твой опыт, поразительные познания и умение ладить с детьми — надежный фундамент для блестящей карьеры. Лично я в успехе предприятия не сомневаюсь. Но речь о другом: как ты общаешься с чужими детьми? Сейчас приведу пример.

Лучшая подружка Матильды, Молли, вчера пришла к нам в гости после школы, в единственное окно за всю неделю — остальные дни плотно забиты балетом, плаванием и семинарами для детей, у которых есть братья и сестры. Стыдно признаться, но чужих детей я недолюбливаю. Мало того, слегка их побаиваюсь. Иногда и со своими-то справляешься с трудом — и это при наличии биологических уз и любви с первых дней. А чужие дети только расстраивают и утомляют моих. Есть, конечно, приятные исключения, но их можно по пальцам пересчитать.

Молли прихватила с собой пакет сладостей — видимо, на случай, если еда в нашем доме окажется несъедобной. Но я старалась изо всех сил, желая понравиться подруге дочери. Ни на секунду не забывая о сверхзадаче, я спросила:

— Молли, ты какие овощи любишь?

— Шоколадное мороженое, — без тени иронии отозвалась она.

Я поставила вопрос ребром:

— Брокколи, морковь, горошек или кукурузу?

— Да, — прозвучал загадочный ответ.

Ну и черт с тобой, подумала я, приготовлю на свой вкус: проголодаешься — съешь что дали.

Следующий час был посвящен беготне вверх-вниз по лестнице (никакого спортзала не нужно), разрешению споров и выяснению отношений, для анализа которых Фрейду не хватило бы и всей жизни. Между делом я сварганила спагетти (беспроигрышный вариант), но с соусом смешала не все — на случай, если Молли отвергнет мой соус.

— Девочки, пора обедать! — с надеждой позвала я.