Лучше умереть

Столовая выглядела так, словно была предназначена для длинных, массивных трапезных столов, выстроенных аккуратными параллельными рядами. Дешёвая садовая мебель смотрелась здесь неуместно. Справа были двойные двери. Они были закрыты. И они были сплошными, так что я не мог видеть, куда они ведут. Остальная часть стены была стеклянной. Узкие металлические рамы разделяли стёкла. Они тянулись от пола до потолка. Резкий белый свет лился откуда-то поблизости. Я двинулся было вперед, чтобы осмотреться получше, как вдруг резко остановился.

Именно отсутствие света в столовой спасло мою задницу. Это помешало двум парням заметить меня. Те самые парни в костюмах, которые сопровождали Дендонкера в морг. Они находились в дальнем конце коридора, который вёл от другой стороны двойных дверей. Они сидели на табуретках перед такой же дверью.

Коридор был шириной два с половиной метра и шесть метров в длину. В нём были стеклянные стены и стеклянный потолок. Три приподнятых вентиляционных отверстия, на одинаковом расстоянии друг от друга. И двойной ряд ярких люминесцентных ламп. Они тянулись по всей длине коридора.

Человеческий глаз не может быстро адаптироваться от яркого света к сумраку. И это должно было мне помочь, потому что у каждого из парней был пистолет-пулемёт «Uzi». Интересный выбор оружия. Не самый лёгкий. Не самая быстрая циклическая скорость. Не самое большое количество нарезов внутри ствола. Есть варианты и получше. Я бы выбрал MP5 «Heckler & Koch». Но прямо сейчас, против двух «Uzi», мои шансы были незавидными.

Похоже, стеклянный коридор вёл к зеркальному отражению той части здания, в которой я находился. По крайней мере, снаружи. Внутри у него, скорее всего, была другая обстановка. Я не мог понять, зачем школе понадобились две кухни и две столовые. Учитывая охранников с «Uzi», можно было с уверенностью сказать, что это то, что парень со сломанной лодыжкой назвал половиной здания Дендонкера. Приближаться к нему по коридору было бы самоубийством. Мне нужно было найти другой путь.

Впереди, в самом дальнем от кухни конце столовой, были две двери. На той, что справа, была табличка с надписью «Director el maestro». Та, что слева, имела табличку «Maestro el diputado». Я проверил их — обе комнаты были абсолютно пусты. Там даже не было никакой мебели. На стенах ничего нет. Никаких шкафов или стеллажей.

В стене напротив окон было три ряда дверей. Я попробовал самую ближнюю. Она вела в другое большое помещение, которое тоже было плохо освещено. Оно было такой же ширины, но длиннее, потому что здесь не было кухни. Справа, рядом с офисами, была приподнятая площадка, похожая на сцену. На дальней стороне было ещё одно пространство с окнами от пола до потолка. В центре была пара дверей, ведущих наружу. Слева две шведские стенки. Три верёвки были подвешены к центральной потолочной балке. Я предположил, что раньше это место представляло собой совмещённый актовый зал и зал для занятий физкультурой. Теперь это было складское помещение для алюминиевых контейнеров Дендонкера.

Контейнеры были самых разных форм и размеров. У некоторых были колёса. Большинство из них были свалены в кучу в дальнем конце зала. Некоторые из них были выстроены в ряд возле заклеенных скотчем участках пола. Из скотча было выложено четыре прямоугольника. На каждом было написано слово. Первое слово «ВЫДАЧА». Потом «ПОДГОТОВКА». Затем «ПОСТУПЛЕНИЕ». И «ПРОДВИЖЕНИЕ».

Зона «ВЫДАЧА» была пуста. В «ПОДГОТОВКЕ» был один контейнер. В «ПОСТУПЛЕНИИ» ничего не было. И в «ПРОДВИЖЕНИИ» было два контейнера. Я открыл контейнер, стоящий в «ПОДГОТОВКЕ». У него были колёса, он был 2 метра в длину, 1 метр в глубину и полтора в высоту. И он был пуст. В «ПРОДВИЖЕНИИ» контейнеры были меньше. Они оба были размером метр на метр на полметра. И они оба были запечатаны.

На контейнерах были маленькие металлические бирки, прикреплённые к проволоке, которая проходила через их защёлки. Я вскрыл ближайший и поднял крышку. Он был битком набит наличными. Пачки двадцатидолларовых банкнот. Не новые, бывшие в употреблении. Они пахли сладко и остро, что заставило меня поверить, что они настоящие. Второй контейнер был забит картонными коробками. Все одинакового размера, все одинаковой формы. Они были простого бежевого цвета, без надписей.

Я наугад выбрал коробку и заглянул внутрь. В ней было 32 пластиковых бутылки. Белые, с безопасными для детей крышками. Я достал одну, на ней была приклеена этикетка с логотипами, символами и штрих-кодами. И немного текста:

Дилаудид (Гидроморфон) мгновенного действия, 8 мг, 100 таблеток.