Лучше умереть!

— Суд совершил чудовищную ошибку! Разве вы не слышали, как Люсьен Лабру сам утверждал, что верит в невиновность этой несчастной?

— Если бы он действительно верил, разве бы он бросил меня?

— Он сомневается, и сомнения вынуждают его поступить именно так. К тому же, как он может пренебречь мнением людей?

— Господи! — простонала Люси, в отчаянии ломая руки. — И зачем только меня мать на свет родила?

Слезы потоком хлынули из глаз Жанны Фортье.

— Не надо проклинать родную мать, девочка… — надломленным голосом произнесла она. — Если бы вы знали бедную Жанну, как знала ее когда-то я, вы не стали бы говорить о ней так плохо…

Люси ошеломленно уставилась на Жанну Фортье.

— Вы были знакомы с моей матерью, мамаша Лизон? — спросила она.

— Да, миленькая. И клянусь вам: она была славным человеком, не способным ни на какое зло. Она страстно любила своих детей, их у нее было двое… мальчик и девочка…

— Значит, — воскликнула Люси, — у меня есть брат…

— Был.

— Он умер?

— Не знаю. Он исчез из ее жизни так же, как исчезли вы. Несчастная Жанна безумно любила вас обоих; ей и в голову прийти не могло, что злая судьба разлучит ее с детьми. Да, я знала ее; она была доброй, нежной, любящей; и надо же так случиться, что одному подлецу вздумалось сломать ей жизнь, совершив преступление и с дьявольской хитростью все подстроив так, чтобы обвинения пали на нее… Поверьте мне, Люси, и никогда не проклинайте свою мать…

— О! Я вовсе не проклинаю ее, но ведь она стала причиной моего горя… я так несчастна! Вынесенный матери несправедливый приговор опозорил ее, а теперь этот незаслуженный позор обрушился на меня, и мне приходится тоже нести наказание! Теперь все с отвращением отвернутся от меня, как сделал уже Люсьен! Разве это не ужасно, мамаша Лизон?

— Не теряйте надежды! Кто знает, может быть, в один прекрасный день придет конец выпавшим на вашу долю испытаниям? А вдруг вашей матери удастся отыскать подлинного виновника?

— Она сбежала из тюрьмы. Люсьен говорил мне как-то об этом…

— Да, она сбежала… — горячо сказала Жанна, — и я думаю, для того, чтобы отыскать настоящего преступника… Не отчаивайтесь, девочка моя, не отчаивайтесь, миленькая! Мамаша Лизон вас не бросит. Она вас любит, и будет вас утешать.

И Жанна прижала девушку к бешено бьющемуся сердцу. Через некоторое время разносчица хлеба нежно уговорила Люси выпить несколько глотков бульона, а потом ушла, чтобы та, уснув, смогла хоть немного забыться. Как только Жанна Фортье оказалась в своей комнате, она рухнула на колени.

— Господи! — заливаясь слезами, проговорила она. — Когда же придет конец страданиям — моим и моей дочери? Ведь я вижу, как ей разбивают сердце, и ничем не могу помочь! Неужели мне не дано отыскать человека, погубившего мою жизнь? Неужели я никогда не увижу сына? Уж ему-то я могла бы все рассказать! Ведь он теперь взрослый мужчина — если, конечно, жив… и он смог бы что-то сделать, чтобы спасти меня, защитить…

Глава 3

Поль Арман получил большой заказ от расположенной на левом берегу Сены полиграфической литейной мастерской. Выполнение работ по заказу требовало постоянного и умелого контроля. И миллионер попросил Люсьена Лабру взять на себя эту задачу. Поэтому теперь сын Жюля Лабру появлялся в Курбвуа лишь по утрам, а большую часть дня проводил в Париже. Одиночество тяготило его; хотелось кому-то излить душу.

Однажды, имея несколько часов свободного времени, он отправился к Жоржу Дарье и, к счастью, это оказался один из тех редких дней, когда молодой адвокат не был занят во Дворце правосудия. Жорж сидел у себя в кабинете в компании Этьена Кастеля, вместе с которым они только что пообедали. Едва увидев Люсьена, он невольно ахнул и сильно встревожился, так изменилось лицо друга: на нем лежала печать глубоких страданий.

— Вот так штука! Что это с тобой? — спросил он, пожимая гостю руку. — Ты что, болен был?

— Да нет, дорогой Жорж.

— Тогда почему ты так бледен? И лицо совсем осунулось… Или ты потерял работу у Поля Армана?

Люсьен опять отрицательно помотал головой.

— Ты никогда не задал бы такого вопроса, — сказал Этьен Кастель своему бывшему подопечному, — если бы несколько дней назад стал свидетелем моей беседы с госпожой Арман, заходившей ко мне в мастерскую. Она в самых лестных выражениях отзывалась о господине Лабру и даже намекнула, что ему в самом ближайшем времени предстоит занять на заводе еще более блестящее положение. Похоже, речь шла о роли компаньона…

— Господин Арман действительно предложил мне стать его компаньоном, — сказал Люсьен.

— Но это же великолепно! — воскликнул Жорж.

— И вдобавок речь шла о женитьбе… — самым спокойным образом закончил свою фразу бывший опекун.

Люсьен вздрогнул.

— Право, — сказал адвокат, — меня это нисколько бы не удивило. Госпожа Арман, помнится, отзывалась о тебе так, что подобное предположение само собой напрашивалось. Ну же, Люсьен, разве господин Арман не говорил с тобой на эту тему?

— Говорил…