Лучшее, что может случиться с круассаном

Но времени на то, чтобы обсудить такую возможность, нам не дали. Дюймовочка предупредила нас криком: «Там кто-то идет», – и, обернувшись к нам, указала в ту сторону, куда мы двигались. Тут я услышал, как кто-то издалека крикнул: «Стой!» The First заставил меня обнять себя за шею, чтобы мне было легче идти, и приказал Дюймовочке бежать, бежать как можно скорее и спрятаться в последнем выходе из туннеля, который мы уже давно прошли. Я немного отстранился от своего помощника, чтобы прыгать быстрее; Дюймовочка уже добралась до выхода и, высовываясь из-за угла, подбадривала нас. Мы тоже добрались до цели, прежде чем кто-либо из преследователей мог нас догнать, и оказались в подземном гараже такого же безумного вида, как и остальное, и я увидел, что Дюймовочка бежит к тому, что издали напоминало двери лифта, и отчаянно жмет на кнопку. The First высвободился из моих объятий и сказал, чтобы дальше я шел один. Когда я полуобернулся посмотреть, куда, черт возьми, он пошел, то увидел выбегавшего из туннеля охранника в синем комбинезоне, который приостановился, заметив, что один из беглецов изменил курс и направляется прямехонько к нему. Жестом метателя копья тип занес дубинку, собираясь обрушить ее на The First, но тут мой Неподражаемый Брат сделал нечто такое, что, к сожалению, я не мог записать на видео. Мгновенное движение, достойное фокусника, и охранник получил удар коленом в пах, после чего мой Неподражаемый Брат, целый и невредимый, перехватил у него дубинку левой рукой. Еще миг – и дубинка была уже в его правой, и он вполне мог раскроить череп своему противнику задолго до того, как бедняга протяжно выдохнул «у-у-у-у-х», тем самым выражая свое удивление от неожиданного удара. The First ограничился толчком, после которого тип, корчась, рухнул на пол, но тут на арену выбежал второй охранник. Этого и пальцем не пришлось тронуть: при виде судьбы, постигшей его напарника, и моего Неподражаемого Брата, вращавшего дубинку на манер жезла в руках предводителя праздничного шествия, он развернулся и исчез там, откуда возник.

Воспользовавшись передышкой, The First пружинистым шагом подбежал к лифту, где дожидались его мы с Дюймовочкой, готовые нажать на кнопку самого верхнего этажа.

– Извините, можно попросить у вас автограф? – спросил я, изображая комическое облегчение.

– Прекрати дурачиться. У второго была рация. Теперь проблем не оберешься.

Колымага на полной скорости несла нас вверх, на пульте одна за другой вспыхивали лампочки, продвигаясь к шестому этажу. Всего их было четырнадцать, но, начиная с шестого и выше, требовался ключ, чтобы снова включить подъемник. Похоже, мы попали в какое-то крутое здание.

– Не доставайте пистолеты. Если они увидят, что мы вооружены, то могут занервничать и изрешетить нас. Хосефина, спрячь пистолет в карман.

Изумленная Дюймовочка подчинилась. Тут вдруг раздалось нечто вроде сигнала тревоги на подводной лодке. Чертовски неприятная штука. Полуобезумев, мы добрались до шестого этажа. Дверцы разъехались автоматически, и на мгновение мы прижались к стенкам лифта. Тревога продолжалась. The First первым высунул башку, но я уже понял, что там кто-то есть: в глубине сквозь просвечивавшую застекленную дверь я увидел нечто, напоминавшее приемную изысканного кабинета, и девушку, которая встала со стула, пытаясь разглядеть, откуда такой переполох.

– Выходите из лифта! – скомандовал The First, обращаясь ко мне и к Дюймовочке.

Не успели мы выйти, как мой Неподражаемый Брат принялся рукоятью пистолета крушить пульт с кнопками. Он не успокоился, пока не показались разноцветные проводки, которые он вырвал один за другим. Потом оглянулся, ища непонятно что, пока не остановил свой выбор на безобидном горшке с гортензией. Вырвав растение с корнем, он грохнул горшок об пол и засунул один из осколков в дверцу другого лифта, стоявшего на том же этаже. Все это происходило в слишком быстром для меня темпе: любое решение, которое нельзя принять, одновременно потягивая пиво, кажется мне поспешным. Поэтому я предоставил The First, более привычному к стрессам, принять на себя сиюминутное командование, а сам сосредоточился на огромном окне, расположенном за стеклянными дверями, рядом с диваном и секретаршей и выходившем на задний фасад здания напротив. Смеркалось, и взрывы петард были ясно слышны сквозь сигналы боевой тревоги. Это только половина видимой и слышимой жизни, и мне хотелось лишь одного: выглянуть в это окно и убедиться, что мир по-прежнему таков, каким мы его оставили. Выведя из строя оба лифта, The First тоже подошел поближе. Девушка, придя в ужас при виде молодчика с лицом, разукрашенным, как альпийский луг, пятясь, пряталась за все, что попадалось ей на пути.