Лучшее, что может случиться с круассаном

Это было только начало. Когда мы дошли до огромной четырехугольной призмы, перекрывавшей весь внутренний периметр здания, над которой, наподобие балконов, уходили ввысь этаж за этажом, стали попадаться и более любопытные вещи. Первым делом захватывала сама конструкция, этот десятиэтажный провал, в самом низу которого виднелся бассейн, выложенный зеленоватой мозаикой, а верхнюю часть замыкала стеклянная кровля, уходившая в темноту ночного неба. Тогда мы начали наше странствие вокруг центрального проема, как бы прохаживаясь по автосалону, с той лишь разницей, что на этой уникальной ярмарке была выставлена толпа народу, предававшегося блуду самыми разнообразными способами. Первое, что я увидел на скамье слева от нас, была пара, без особого успеха пытавшаяся исполнить соитие ad mode ferarum.[37] Кажется, наше присутствие несколько взбодрило их, и сладострастные придыхания стали раздаваться громче, однако мне показалось, что скорее они старались привлечь наше внимание, чем стимулировать самих себя. Дальше двое типов, очень похожих друг на друга как в одежде, так и во внешности, неистово целовались, как совершающие инцест близнецы. На составленных в беспрерывный ряд диванах сваленные в кучу личности, словно превратившиеся в единое тело с самостоятельно движущимися членами, в полном упоении щупали и гладили друг друга. Остальные просто открыто демонстрировали свою наготу и свои сложные и зачастую жеманные ласки, которым предавались в одиночестве; некто, более заинтересованный страстью других, чем своей собственной, без особой охоты мастурбировал то здесь, то там, словно подвергая испытанию таланты прочих исполнителей. Встречались и просто, как мы, прогуливавшиеся, которые ненадолго задерживались перед каким-нибудь особо выдающимся экземпляром или присаживались покурить. Так мы шли, иногда вынужденные обходить какого-нибудь субъекта, который, оттопырив зад, старался засунуть в задний проход соковыжималку, или другого чудика в том же роде, пока не обошли первую сторону квадрата. Было очевидно, что моя проводница намерена обогнуть галерею по всему периметру, чтобы закончить там же, где мы начали, поэтому я безропотно последовал за нею. Пройдя еще немного, мы подошли к укромной нише, служившей продолжением первого угла, который мы огибали. Небольшая кучка людей, человек десять-пятнадцать, привлекла внимание Беатрис настолько, что она ненадолго свернула в сторону, чтобы приблизиться к ним. Правду сказать, подобное скопление пробудило и мое любопытство, так что я охотно последовал за ней. Сердце сборища, отчасти скрытое теми, кто наблюдал за происходящим стоя, составляло любопытное трио, образованное зрелой парой, показавшейся мне похожей на супружескую, – оба упитанные, одетые как господин нотариус с супругой, – и хрупкой девушкой с небесно-голубыми глазами, которой уж никак не могло быть больше восемнадцати. Эта троица, в противоположность всем, виденным ранее, казалась полностью сосредоточенной на своих манипуляцих, безразличная к ожиданиям, которые могла пробудить. Сеньора, усевшись на пол и прислонившись спиной к сиденью дивана, раздвинула, насколько ей позволяло ее сложение, ноги со вздутыми венами и с чмокающим звуком копошилась у себя между ног, вульва напоминала распустившийся цветок с мясистыми лепестками, из которого выдавался беловатый клитор, обезумевший от беспрестанных толчков безымянного пальца правой руки – инструмента, который она попеременно использовала для проникновения в вагину. У полностью одетого мужчины была расстегнута ширинка, из которой торчала головка члена, разбухшая и лиловая, как напившийся крови клещ, присосавшийся к пузу. Тут-то и наставал черед девочки, сидевшей на диване рядом с мужчиной: она осторожно брала венчик двумя пальцами и, следуя указаниям мужчины, которые тот отдавал со сдерживаемым пылом, бережными прикосновениями удерживала обладателя органа на грани семяизвержения. Женщина, соблюдая приличия, но в полной мере, не спеша наслаждалась собственными маневрами, при этом не сводя глаз с мужского члена; мужчина точно так же пристально смотрел ей между ног, а девочка делила внимание между своими пальчиками, выражением лиц достопочтенной четы и зрителями, в тишине, нарушаемой только указаниями мужчины – «быстрее», «стой», «так» – и негромкими стонами сеньоры; в целом это упражнение на точность напоминало партию в бильярд на троих. Когда мне поднадоело следить за главным действом, я стал наблюдать за наблюдателями, некоторые из которых расселись на свободные места, оставленные троицей на двух больших диванах, расположенных друг против друга.