Лучшее от McSweeney's, том 1

Ты воображаешь, как она несется на него: «Эй, СУКА, да, я к тебе обращаюсь, pendejo,[3] и лучше бы тебе побыстрее уносить ноги, беленький ты мой, потому что я собираюсь отшлепать тебя по попке, чертов ублюдок!» В твоем воображении она похожа на танк. Тейлор Брайане замирает, потом спохватывается и бросается наутек, но она налетает на него, словно мощный селевой поток, и молотит его — вот так же груда грязи и обломков сравнивает с землей чей-то дом стоимостью в миллион долларов. Мысленным взором ты видишь его поражение, толпы ребят ликуют: «Драка! Драка! Драка!» Тесный круг из сцепленных рук, локтем к локтю, чтобы учителя не смогли прорваться, крики взрослых, писк раций, и вот уже охранники, замдиректоры, все дежурные учителя — все они как один пытаются разнять детей, чтобы отвести их в директорский кабинет на выволочку. И все это время ты смотришь на него, будто он — фотография у тебя в руке: слезы, царапины, синяки, безграничное чувство стыда в виноватых и злых глазах. И ты знаешь, что это ничего не решит, и подозреваешь, что это даже не помешает ему в следующий раз выдрать тебе клок волос или наступить на ногу. И, отдавая себе в этом отчет, ты распахиваешь свое сердце и прощаешь его.

А потом ты собираешь в себе по крупицам новообретенное чувство собственного достоинства, смотришь на латиноску, высовываешься из девчачьего туалета и указываешь пальцем.

Перевод И. Копыловой

* * *

5 августа 2000 г. генеральные директора двадцати ведущих компаний из списка «Форчун-500» получили письма от Дэниела О’Мары.[4] Это первое, далее последуют еще четыре.

Кому:

_ _ _

Хью Л. Макколу мл.

генеральному директору «Бэнк оф Америка»

100 н. Трион-стрит

Шарлотт, Северная Каролина

28 255

_ _ _

Дорогой мистер Макколл,

Понимая, что Вы человек занятой, перехожу к делу. В последнее время я пишу небольшие заметки от имени пса по кличке Стивен, и мне хотелось бы показать Вам образец такого творчества. Вот он:

Я Стивен, родился в стеклянном ящике на порезанной в лапшу газетной бумаге. Прошло пять лет, и вот он я, вот мои лапы, когда-то белые, как бумага, сейчас — белые, как слоновая кость. Я гулял по улицам! И по лужайкам! Такого навидался! Кусал детей за руки! Они восхитительны с виду, а уж на вкус!

Нужно двигаться. Нужно двигаться. Я прыгаю на целую милю. Вот какой я пес, черт подери, — на целую милю могу прыгнуть. Отличный пес. Я вижу цвета, как вы слышите самолеты.

Я пошел искать нору. Найду маленькую-маленькую норку и пройду сквозь нее не хуже Ганди, черт подери.

На этом пока все.

От кого:

_ _ _

Дэниел О'Мара

5811 Меса-драйв

Остин, Техас

78731

_ _ _

СЛЕЗЫ СКУОНКА И ЧТО СЛУЧИЛОСЬ ПОТОМ Глен Дэвид Голд

В конце марта 1916 года, за неделю до приезда в Теннесси «Цирка Семьи Нэш», все стены в Олсоне, городке при железной дороге, были оклеены разнообразными афишами. Если забыть о вечном грохоте на сортировочной станции, больше всего Олсону подошло бы определение «сонный»; на место убийства он уж никак не походил. И семейство Нэш с их наемными исполнителями не внушало ровно никаких опасений.

В афишах со старыми картинками, которые уже выцветали, были обещаны номера с дрессированными животными. Вот наездник, вот клоун, а еще рыкающий лев и наконец пара жонглеров-клоунов (изображения были наклеены рядом — одна шайка-лейка как-никак). Собранные вместе, они выглядели такими же одинокими, как сиротки, которые торчали иногда рядом с шатром, воображая себе внушительное представление, имеющее мало общего с теми вялыми действами, какие разыгрывались обычно под заплатанной полотняной крышей шапито.