Лучшее средство от любви

Это нужно было видеть, с какой скоростью взялись одеваться воодушевленные обещанным изобилием выбора Кети и Менди. Мне оставалось только ухмыляться про себя, стоя у штурвала и наблюдая за их пристальными жаждущими взглядами в сторону быстро приближающейся суши. А на меня лишь мельком, в стиле «ну когда уже». Эх, женщины, как же быстро вы забываете о тех, кто совсем недавно поднимал вас к звездам, сил не жалея. Лейтмотив моего дня сегодня практически.

На берегу, правда, подружки снова повисли на мне с двух сторон, как заслуженные звезды на плечах бывалого ветерана секс-фронта. Одеты обе были в жалкое подобие топов и почти несуществующие шортики, так что внимание всех похотливых особей моего пола, мимо которых мы продефилировали на пути к бару Патрика, было более чем интенсивным. И чудо из чудес, но мне было пофиг. Вскоре по пятам тянулся целый караван озабоченных местных мачо и надеющихся на манну небесную в виде роскошных сисек, упавших в дрожащие ручонки, отдыхающих. Я ощущал себя каким-то сутенером, ей-богу, что старается максимально выгодно продемонстрировать свой товар лицом и не только. Но главное, что девочки были просто счастливы и все в предвкушении, значит, никакой я не козел, а заботливый такой мужчина. Все для других, ничего себе, ага. Аскет, бля, почти и жертвенная натура!

В баре, усадив птичек на выданье за стойку, заказал пару коктейлей им и стал тусить неподалеку, наблюдая за подкатами жаждущих щедрот телесных самцов.

— Это что вообще? — изумленно спросил у меня Патрик, как только у него образовалась краткая передышка от наперебой желающих угостить красоток.

Раздача, блин, подержанных развлекательных аттракционов всем нуждающимся в этом неудачникам. Грубо, конечно.

— Благотворительность, бля, — проворчал я.

Эй, гори она огнем тем самым моя пальма первенства главного бабника Сейшел. Подпалила ее гадкая Белоснежка, а теперь и сам маслица подолью. Да и плевать мне! Тому, кто знает, каков он на самом деле, фиолетово на то, что там будут языками молоть и думать. Но расплаты кое-кому все равно не избежать. Ишь ты, ушла и дверь она закрыла. Куда ты денешься от меня, тут гребаный остров!

— Ма-а-арк! Котик, мы уходим! Спасибо тебе! — определившись, видимо, с выбором, Кети и Менди подлетели ко мне, снова повиснув как на дереве, окружая плотным кольцом щедрых прелестей. Я позволил себе последнее нескромное объятие, облапив их ягодицы обеими руками. Нет, ну а вдруг? Не-а.

Пока-пока, нам было вместе хорошо, кто знает, может, не последний раз свиделись, жизнь — она длинная. И, сука, охренительно несправедливая. Ко мне. Потому что, подняв глаза из одного из глубочайших декольте, я наткнулся на взгляд стоящей в десятке шагов от нас Полины. И это тогда, когда обе мои лапы были еще на задницах. И ни одна из них не ее.

Глава 19

Героини моих романов вечно проделывали эти штуки с эффектными уходами от своих обидчиков. Или имели шанс произнести проникновенную речь, торжествуя, когда мерзавец получал от меня по заслугам руками хороших парней, как и должно быть по законам жанра.

Но вот реальная жизнь, к сожалению, совсем не роман, и в ней ничего не бывает однозначно. И мерзавец-то, говоря по чести, не такой уж и мерзкий. Скорее совсем наоборот. И поводов считать себя действительно обиженной у меня нет. Ведь Марк не обманул ни в чем. Было с ним мне хорошо. Так хорошо, что просто очуметь можно было. Вот я и очумела и жила в этом волшебном состоянии неделю. А сверх этого и обещано ничего не было, даже речи не заводилось. Точнее, сразу им было предложено: наслаждайся здесь и сейчас, кто знает, что завтра будет. И я на это согласилась, обнаружив себя утром в его постели с его же головой между своих ног. И оставшись. То бишь приняла по умолчанию озвученные условия. Так что в том, что сейчас чувствую, виновата исключительно сама. А почему? Потому что нельзя себе было позволять что-то чувствовать.

И вот этот вот уход после небрежно оброненных фраз, с горделиво выпрямленной спиной и задранным подбородком… та еще дурость родом из тех же моих романов, не имеющих прямой связи с реальностью. Оно вообще надо было? Еще бы на лбу себе написала: «Алло, Марк, я, идиотка такая, умудрилась влипнуть в тебя, и меня чуть не разрывает на кусочки от ревности».