Лучшее средство от склероза

Подошедшая сзади Люська мигом сориентировалась и зашептала ему на ухо пояснения. Наверное, она, так же как и я, опознала сотрудниц по одежде. Слушая Люську, Стасик время от времени бросал короткие взгляды на девчонок и с сомнением качал головой. Видно, не очень верил. К своему месту он прошел бочком, стараясь как можно дальше обойти непонятные существа, в которых, если верить Люськиным словам, перевоплотились Кристина и Ангелина.

Существа между тем выложили на стол пухлые косметички и принялись наводить марафет, на глазах приобретая привычный облик. Правда, теперь разница между ними обозначилась настолько явственно, что никакой макияж уже не смог бы ввести меня в заблуждение.

Прибывшие сотрудники милиции действовали очень быстро и деловито – осмотрели кабинет, опросили нас. Прикрытого простыней Тимура вынесли.

Глава 6

Калерия по телефону названивала одной из его бывших жен, время от времени громко сморкаясь в огромный носовой платок.

Анна Ивановна, источая невыносимый аромат сердечных капель, прошла на свою половину. Там уже собрались после перерыва совещающиеся представители «Красного Креста». За ней проследовал санитарный фельдшер, все так же прижимая к животу портфель.

Я засобиралась домой – сообщать Мумрику долгожданные новости. Хотя таких новостей он наверняка не ждет. Еще неизвестно, как его чувствительная натура воспримет происшедшее. Может, придется и его, как Калерию, отпаивать «Валерьянкой». А ведь у меня дома успокоительных капель нет. В аптеку, что ли по дороге зайти? Или сказать ему все, прямо так сразу как есть, без страховки успокоительным. Мужчина он все-таки, или нет? В конце-то концов, Тимур ему не родственник. И в фирме Мумрик проработал всего полгода. В крайнем случае, вызову «Скорую». Вон как оперативно они прикатили за деловым партнером. В самом деле, лето на дворе. Народ поразъехался. Вызовов, наверняка, немного. Если не случится никакой крупной дорожной аварии, Мумрика быстро спасут. В крайнем случае, оболью его холодной водой.

Люська вышла меня проводить. Стасик тоже направился к выходу. Они с Люськой как раз решали – купить бутылку водки, что бы помянуть шефа, или использовать с этой целью представительский коньяк. Люська настаивала на коньяке, потому что его уважал покойный, а от водки он покрывался сыпью. Стасик крутил пальцем у виска и говорил, что покойнику уже все равно, а поминать принято водкой. И вообще, сыпью Тимур покрывался скорее не от водки, а от закуски. Потому что коньяк он смаковал и иногда закусывал сыром, а иногда и вовсе ничем не закусывал. Водку же заедал, чем ни попадя.

Они не успели прийти к соглашению. Со стороны помещений «Красного Креста» послышались глухие удары, затем – треск, и, почти сразу – знакомый пронзительный вопль, быстро потонувший в разноголосом гаме. Мы резко развернулись и бросились в направлении источника шума.

Конференц-зал у наших соседей небольшой, тридцать – тридцать пять собравшихся создавали там столпотворение. Наискосок от входа находился кабинет начальницы – Татьяны Петровны, из приоткрытой двери которого и неслись леденящие душу звуки.

Часть толпившихся делегатов, вытягивая шеи, пыталась пробраться к открытой двери кабинета, что бы заглянуть внутрь. Другие, усиленно работая локтями, стремились оказаться как можно дальше оттуда. При этом все пытались перекричать друг друга, но перекрыть доносившийся из кабинета истошный визг они не могли.

Турбулентность подхватила нашу троицу, и в мгновение ока мы приблизились к эпицентру звука, лицом к лицу столкнувшись с преграждавшим вход в кабинет нашим старыми знакомыми – пузатеньким санитарным фельдшером и его не менее пухлым портфелем. Фельдшер посторонился и, в ответ на наш немой вопрос, махнул своим неизменным портфелем вглубь помещения. У окна голосила Анна Ивановна. И ее можно было понять. Потому что за столом, вернее, грудью на столе лежала Татьяна Петровна. Лицо перекошено, в скрюченных пальцах – смятые листы бумаги.

– Дежа-вю, – тихо сказала Люська. – Я больше не хочу.

Из глаз у нее полились крупные слезы.

Стасик тем временем крепко обхватил Анну Ивановну и попытался зажать ей рот рукой. Это ему удалось, но не сразу. Анна Ивановна поначалу почему-то принялась отбиваться и, по-моему, даже попыталась укусить Стасика за руку. Я решила прийти ему на помощь. Правда, мне совсем не хотелось оказаться покусанной. Я схватила с подоконника литровую банку с водой, предназначавшейся, скорее всего, для полива цветов, и выплеснула ее на Анну Ивановну. Лучший способ прекратить истерику! Жаль, что вода успела согреться на подоконнике. Несмотря на это, результат все равно получился хорошим. Но, так как пришлось действовать с порядочного расстояния, я, конечно, промахнулась, и большая часть воды попала на Люську. Впрочем, тоже не без пользы. Люська перестала молча лить слезы, а принялась деловито отряхиваться, вполголоса обзывая меня нехорошими словами.

Через некоторое время притихшая Аннушка освободилась от Стасиковых объятий и, жалобно всхлипывая, спросила:

– Что же это?