Лучшее в Королевствах. Книга III

Не знаю почему, но вздымающиеся языки пламени, отпечатавшиеся в онемевшем разуме, вернули мне некое подобие рассудка. Я вспомнил всё известное мне о морских дьяволах, и что огня и магии они боятся превыше любой другой вещи. Вот почему меня выбрали для Западных Ворот, почему я был вызван на стены, сражаться подле архимага. В моём распоряжении было несколько огненных заклинаний. Оставалось последнее, вотканное в магическое кольцо, которое я носил всегда, но в панике совсем о нём позабыл.

Но где использовать его? На улицах моего города хватало огня. Ага, вот и ответ. Строение сбоку уже вспыхнуло, большего вреда я уже не причиню. Я рванулся по ступеням к садику на крыше, чувствуя на бегу жар под ногами. Морской дьявол не отставал, дыша за спиной размеренными, шипящими глотками воздуха.

На крыше я развернулся, став лицом к лицу с сахуагином. Он двинулся на меня, разбрасывая с пути почерневшие каменные горшки с увядшими от нестерпимой жары цветами. Все четыре массивных зелёных руки потянулись, готовые ухватить меня. Челюсти были распахнуты, и с поджидающих клыков капала окрашенная кровью слюна.

Я не побегу. Хьюмонт, человек, которого я оценивал так презрительно – и ошибочно – стоял и сражался, оставшись безо всякой магии. Сорвав колечко с пальца, я швырнул его в морского дьявола.

Круг зелёного пламени вспыхнул из кольца, окружив существо, потусторонним сиянием поблёскивая на его чешуйках. С того мига и до самой смерти, я всегда буду представлять себе тварей Бездны купающимися в зелёном свете. Морской дьявол издал испуганный, свистящий вопль и упал, отчаянно перекатываясь и пытаясь сбить с себя магический огонь.

Я огляделся вокруг в поисках оружия, которым можно было бы довершить дело. На крыше был очаг, а рядом с ним несколько железных вертелов для поджаривания мяса. Они подойдут.

Никогда я не нападал на живое существо оружием из стали или железа. Пусть эта история тоже останется нерассказанной, но к третьему вертелу задача стала казаться полегче. С четвёртым я уже почти лихорадочно торопился убить. Сахуагин всё ещё был жив, а вот зелёный огонь слабел.

Неожиданно пол под моими ногами дрогнул, глухой рёв стал громче. Крыша начала терять устойчивость, я инстинктивно отпрыгнул...

Прямо в руки сахуагина.

Морской дьявол снова перекатился, сначала я оказался наверху, потом меня придавило его весом, но ни на миг он не отпускал меня. Как бы отчаянно не пытался сахуагин избавиться от огня, он явно намеревался поступить со мной так же, как с Хьюмонтом.

Но хоть он и был быстр, рассыпающееся строение его опередило. Крыша подалась и упала, провалилась на этаж глубоко под ней. Я ощутил неожиданный порыв жара, ошеломляющее чувство падения… и резкий рывок, когда мы остановились.

Две руки морского дьявола сжимали меня, но две других ухватились за край появившейся дыры. Могучие мускулы сахуагина напряглись – ещё немного, и он вырвет нас обоих из пасти пожара.

Всё было кончено. У меня не осталось заклинаний. Из волшебника я превратился в пищу.

Мои руки бессильно опустились по бокам, и одна коснулась металла. Это оказался серповидный клинок, разорвавший Хьюмонта.

Я схватил, и он не казался в моих ладонях таким чуждым, как я ожидал. Сахуагин увидел клинок слишком быстро. Я подумал ещё, что заметил в чёрных глазах нечто вроде уважения, когда, изогнувшись в его хватке, со всех сил ударил по ладоням, державшимся за край. Больше у меня не было огненных заклинаний, но это уже не имело значения.

- Пламя есть пламя, - выкрикнул я, и мы вместе понеслись навстречу дожидавшимся огненным языкам.

Каким-то образом я выжил и в падении и в пламени. Невыносимая боль в дни и месяцы, последовавшие за этим – ещё одна вещь, о которой никогда не узнают мои восхищённые потомки. Человек Сидон выжил, но великий волшебник, которым я намеревался стать, сгорел. Даже моя страсть к магии ушла.

Нет, не совсем так. Не ушла, но стала иной, мягче. Исцеляющее зелье раздуло крошечную искру жизни в моём теле и частично вернуло подвижность в обгорелые ладони. Хелбен Арунсун часто навещал меня в эти дни, и из тихих бесед я узнал больше правды о великом архимаге, чем лицезрел на пылающих укреплениях Западных Ворот. С его одобрения теперь я работаю над созданием зелий и снадобий – чар, предназначенных для исправления того, что магией разрушено. Пока есть маги, всегда будут нужны такие, как я. Пламя есть пламя, оно сжигает всё, к чему прикасается.

Дедушка, пожалуйста, расскажи – что ты делал, когда напали морские дьяволы?

Возможно, когда-нибудь у меня будут дети, и их дети попросят меня поведать им историю. Их глаза будут сиять в ожидании героических деяний и чудес волшебства.

Они будут детьми этой земли, рождёнными от крови и магии, и такие истории принадлежат им по праву.

Но, о госпожа моя, Мистра, я не знаю, что мне ответить им.

СОКРОВИЩА