Лучшее за 2004 год. Научная фантастика. Космический боевик. Киберпанк

Она опустилась на колени рядом со мной, я заметил, что кожа ее блестит от пота.

– Что случилось?

Она ответила:

– Все будет в порядке. Мне пришлось еще кое-что в себе изменить, раз уж я оказалась здесь. Технические возможности здесь гораздо шире, чем на Зеленой планете. – Она дрожала.

– Ох, Трейси… – Я притянул ее к себе и закутал в свое одеяло. Она была горячая и вся какая-то вялая, обмякшая; но это был не жар – такое впечатление, что внутри у нее что-то нагревалось, от этого она и потела, а ночь вокруг казалась холодной.

Когда мне было лет пять, мой дед (который и умер-то в состоянии алкогольного опьянения) дал мне выпить стакан виски. Он еще очень смеялся, когда я спокойно все проглотил и даже не поперхнулся. Но потом я вот так же потел. Помню, мать тогда совсем с цепи сорвалась, она так ругала деда, как никогда раньше, но сделать ничего не могла. Я просто заснул тогда, а на следующий день проснулся, ощущая себя как шарик, надутый гелием и готовый вот-вот взлететь.

Она прижалась ко мне, обхватила руками мою грудь; ее пот стекал по моей коже, и я тоже начал дрожать.

– Все будет хорошо. Правда, – чуть слышно прошептала она. Ну и ладно.

Она сказала:

– Я нашла Землю.

Я неожиданно испугался:

– Хм-м-м…

Она продолжала:

– На самом деле не так уж и далеко. Не больше двухсот миллионов парсеков. На другой стороне следующего сверхскопления.

– И сколько времени нужно, чтобы туда добраться?

Я почувствовал, как ее лицо, прижатое к моей груди, изменило форму. Улыбается?

Она ответила:

– Это зависит от многих факторов.

– Например?

Она слегка сжала меня и задрожала еще больше:

– Ну, ты долетел до Зеленой планеты всего за несколько недель, поэтому и назад можно будет добраться почти так же быстро.

Черт побери. Мать. Школа. Марри.

И как же я смогу им объяснить, где я был все это время или кто такая эта маленькая девочка? Меня охватила волна ужаса. Когда я сойду на землю в долине Дорво, Трейси, моя Трейси, – а теперь она действительно моя Трейси, – вернется на тарелку и улетит?

Я услышал щелчок, а потом ее голос:

– Но на сверхдвигатели оказывает воздействие теория относительности, Уолли.

Я подумал о возвращении домой – вот я в своей старой задубевшей одежде появляюсь на пороге материнского дома на площади Стэггс. Наверное, уже март 1967 года? "Аполлон-1" уже, видимо, улетел. И еще мне придется второй год учится в одиннадцатом классе.

Ну и ладно. Марри все равно с ума сойдет от зависти.

Тут я спросил:

– Ну и что?

Еще щелчки.

– С тех пор как ты оставил Землю, прошло двадцать три года, Уолли. – Опять щелчки. – Часть времени затрачена на небольшие перелеты и остановки на планетах. – Еще щелчки. – Если я отвезу тебя прямиком домой, на это уйдет еще двадцать лет. – Щелчки. – А по космическому времени всего три недели.

Тут она принялась сильно дрожать, я только теперь понял, что это за щелчки: она так дрожала, что стучала зубами.

– Боже мой, ты больна!

Пот с нее лил ручьем, у меня вся грудь и живот были залиты ее потом, он стекал даже на атласное покрытие. Она сказала:

– Прижми меня покрепче, Уолли. Утром со мной все будет в порядке. Обещаю.

Я крепко завернул ее и себя в одеяло, стало теплее. Я так и сидел, уставившись в небо, а Трейси дрожала и стучала зубами, что-то шептала сама себе, иногда я даже различал отдельные слова, иногда мне казалось, что она говорит на каком-то иностранном языке.

Двадцать три года. 1989? А потом еще двадцать?

Высоко в небе медленно двигались звезды, старые садились, новые поднимались. Так я немного разобрался в направлении оси голубой луны. Метеоры сгорали в атмосфере – то один, то сразу два или три. Потом я вгляделся внимательнее и обнаружил источник дождя метеоритов. Туда, подумал я, и мы должны будем двигаться в межзвездном пространстве.

Один раз из ниоткуда появилось нечто, похожее на розовую луну Боунстелл, – сначала просто точка на небе, которая быстро разрослась в рябой шар, а потом снова исчезла.

Прошло немало времени, и Трейси понемногу успокоилась, перестала дрожать. Я решил, что кризис прошел. Я долго держался, но, несмотря на свое решение не спать до утра, охранять Трейси и помогать ей, я все же заснул.

Когда я проснулся, вокруг, конечно, было темно.

Я лежал на боку, а надо мной было звездное небо. Я обнимал Трейси, она прижалась спиной к моей груди, а я уткнулся лицом в ее затылок. Волосы, которые давно уже расплелись, щекотали мне нос. Пот уже не тек с нее ручьем, но волосы были какими-то жирными и пахли странно. Вначале они были совсем другими.

У меня, как всегда, была эрекция, даже сильнее обычного.

Жара у нее не было.

Кожа была прохладной и не потной, но и не сухой. Словно смазана маслом. Жирная, как и волосы.

И очень прохладная. Настолько прохладная, что…

Я почувствовал, как сердце колотится в груди.

О боже.

Какая-то она странная стала, словно поправилась, что ли. Стала мягче. Я…

Я протянул руку к ее груди, чтобы послушать, бьется ли сердце. У меня дыхание перехватило, я пытался подавить все мысли, но вот же – я так и знал. Что же мне теперь делать?