Лучшее за 2004 год. Научная фантастика. Космический боевик. Киберпанк

С помощью редактора я восстанавливал «Великолепных Эмберсонов». Когда Уэллс выбросил за борт единственный полный экземпляр фильма, он тем самым, конечно, затруднил мою работу, но все же кое-что сделать я мог. Негативы вырезанных кусков сохранились в архивах RKO до декабря 1942 года, так что перед возвращением назад я успел-таки их выкрасть. Конечно, Роузтраш не интересовали «Эмберсоны», ей нужен был Уэллс. Голливуд всегда думал только о практических результатах; черно-белый фильм столетней давности мог заинтересовать лишь горстку критиков и фанатов, даже несмотря на сделанную мною рекламу. И все же я надеялся, что с его помощью смогу заново начать карьеру.

А может, у меня были и другие причины. Я не редактировал фильмы с тех самых пор, как двенадцать лет тому назад распрощался с мыслью стать режиссером, и только сейчас понял, насколько мне не хватало такой работы — когда своими руками создаешь настоящее произведение искусства. В восстановленном виде из «Эмберсонов» получился великолепный, душераздирающий и печальный фильм. В нем рассказывалась история упадка старинного торгового рода, который погубили прогресс, неудачи, слепое упрямство и автомобиль. Это был первый талантливый фильм о разрушительном действии технического прогресса на взаимоотношения людей в обществе и вместе с тем человеческая трагедия и история несчастной любви. В основе сюжета лежала история жизни Джорджа Минафера, испорченного молодого богача, погубившего себя и приносившего всем окружавшим его людям одни лишь несчастья.

Мойра не выдержала и забрала лайм с подоконника.

— Где нож? Тоник у тебя есть?

Мне нравилась Мойра; один тот факт, что ее абсолютно не интересовали фильмы, уже делал ее в моих глазах человеком привлекательным. Но мне нужно было работать. Я оставил ее на кухне и вернулся к фильму. Включил экран. Анна Бакстер, игравшая Люси Морган, рассказывала отцу, которого играл Джозеф Коттен, легенду о мифическом молодом индейском вожде по имени Вендона. В переводе Вендона означает «Сшибает-Все-На-Своем-Пути».

«Вендона был таким, — говорила Люси, когда они с отцом прогуливались по саду, — таким гордецом, что носил железную обувь и ходил по лицам людей. Соплеменники в конце концов решили, что его молодость и неопытность не служат ему оправданием. Они отвели его к реке, посадили в каноэ и оттолкнули каноэ от берега. Течение отнесло лодку в океан, и Вендона так и не вернулся назад».

Я и раньше видел эту сцену, но сейчас впервые от слов героини у меня по спине пробежал холодок. Я нажал на кнопку паузы. Я хорошо помнил, с каким отвращением смотрел Уэллс на собственные фотографии, сделанные в позднем возрасте, но теперь только понял, что он снял фильм про самого себя, даже не один, а два фильма. И Кейн, и Джордж Минафер были различными ипостасями самого Уэллса. Испорченные, агрессивные молодые люди, которые напрашивались на хорошую взбучку. И они ее получили, все трое, словно сами и подготовили ее, манипулируя людьми, чтобы добиться этого эстетического результата. Неудивительно, что Уэллс оскорблял людей вокруг себя, злоупотреблял ими, давил на них до тех пор, пока ему не говорили «нет», потому что в глубине души он чувствовал, что заслуживает отказа. Может быть, он и мое предложение отверг потому, что жаждал лишь своего «нет». Бедняга.

Я смотрел на экран. Нет, здесь не просто ловкость рук, а если и ловкость рук, то высшего класса. Уэллс создал свой шедевр из ничего точно так же, как вытащил ключ из уха Барбары Кернер. Но чтобы до конца остаться самим собой, он выбросил последний экземпляр этого шедевра в океан.

Еще неделя, и я восстановлю фильм, верну его к жизни, смогу отдать миру — покажу людям огромный талант Уэллса и в то же время нарушу его последнюю волю, спустя шестьдесят три года после его смерти. Я снова вступаю в игру.

Если вообще дам кому-либо посмотреть этот фильм. А если не дам? Что буду делать тогда весь остаток жизни?

Я услышал, как из кухни вышла Мойра; в ее стакане гремели кусочки льда. Она собиралась что-то сказать, что-то неуместное, и мне тогда пришлось бы выставить ее из квартиры. Но она промолчала. Наконец я обернулся, а она спросила:

— Что это?

Мойра рассеянно перебирала содержимое коробки с разным барахлом. В руке она держала приз кинофестиваля, зазубренный шпиль из прозрачного термопластика на черном основании.

— Это? — переспросил я. — Это приз за лучший киносценарий фестиваля в Триесте две тысячи тридцать седьмого года.

Она еще повертела в руках шпиль, потом убрала его назад в коробку, посмотрела на меня и улыбнулась.

— Слушай, Дет, вообще-то я пришла, чтобы спросить тебя, не хочешь ли ты поплавать. На этой неделе рекордно низкое ультрафиолетовое излучение.

— Поплавать?

— Ну да. В воде. На пляже. Обнаженные женщины. Пошли, дорогуша, и я обещаю, что ты не обгоришь на солнце.

— Ожога я не боюсь, — ответил я. — Но эти воды кишмя кишат акулами.

— Правда? С чего ты это взял?

Я выключил экран, поднялся со стула и сказал:

— Не важно. Погоди секунду, найду плавки.

Чарльз Стросс — Бродячая ферма