Лучшее за 2004 год. Научная фантастика. Космический боевик. Киберпанк

Терри Биссон является автором целого ряда популярных романов: «Fire on the Mountain», «Wyrldmaker», широко известного «Talking Man» (этот роман в 1986 году вышел в финал на соискание World Fantasy Award), «Voyage to the Red Planet», «Pirates of the Universe», «Pickup Artist» («Старьевщик») и совместной работы с Уолтером М. Миллером-младшим «Saint Leibowitz and Wild Horse Woman», явившейся продолжением романа Миллера «A Canticle for Leibowitz». T. Биссон часто публикуется в таких сборниках, как «ScieFiction», «Asimov's Science Fiction», «Omni», «Playboy» и «The Magazine of Fantasy and Science Fiction»; в 1991 году его прекрасный рассказ «Bears Discover Fire» выиграл премии «Небьюла», «Хьюго», Теодора Старджона и премию читателей «Asimov's» — это был единственный случай, когда один получил сразу все известные премии. В 2000 году Биссон стал обладателем премии «Небьюла» за свой рассказ «Macs». Его рассказы выходили отдельными сборниками: «Bears Discover Fire and Other Stories» и «In the Upper Room and Other Likely Stories» («Комната наверху и другие истории»). Его произведения включались в антологии «The Year's Best Science Fiction» за 1991, 1993, 1995 и 1996 гг. Терри Биссон живет вместе с семьей в Бруклине, Нью-Йорк.

* * *

Мы с Ли никогда не были настоящими друзьями, а это что-либо да значит, когда речь идет о периоде с конца октября до Конца Времени. Сначала мы просто вместе работали, были коллегами; если хотите, товарищами. И еще, конечно, попутчиками.

Если вам покажется странным, что знаменитый профессор высшей математики сидит в одном кабинете с человеком, имеющим неполное высшее образование в области американской культуры и истории, значит, вы просто никогда не работали в колледже, не говоря уже о Юго-Западном колледже Коннектикута. Частично из-за удобного расположения, но в гораздо большей степени благодаря либеральной кадровой политике колледжа он был перевалочным пунктом для профессуры из восточных штатов в ее скитаниях. Ли со своим высоким званием прибыл из Массачусетского технологического института, откуда его якобы попросили после не афишируемого им конфликта с деканом факультета (который, как потом выяснилось, был отвлекающим маневром). Но что поделаешь, у всех нас есть свои маленькие тайны. Я, с другой стороны, как и большинство моих коллег по «Свику» (так называли мы наш колледж в те редкие минуты, когда рядом не было посторонних), был принят на работу без какого-либо собеседования, просто по заполнении нескольких анкет, и мог вполне рассчитывать, что через год или около того, когда мою работу будут оценивать, меня уволят.

Хотя, если честно, меня это совершенно не волновало. Я ведь был тут проездом.

Но достаточно обо мне. Я говорил, что Ли китаец? Он был лет шестидесяти, то есть вполне годился мне в отцы (если вы можете себе представить моего старика с докторской степенью, да и вообще можете представить себе его, — но это другая история). Кроме того, он был китайским политическим беженцем, а это, как мне тогда казалось, могло означать все, что угодно.

Ли стал своего рода знаменитостью в кампусе [196] ведь в МТИ его выдвигали на премию Бэллентайн (своего рода премия Макартура в области математики). Но на аспирантских курсах в Университете Раиса [197] ему явно не пришлось сдавать экзамен по английскому языку, и говорил он на корявом пиджине [198] с резким своеобразным техасским протяжным акцентом. Как будто он учил английский по разговорнику для белых южан-бедняков.