Лучшее за год 2006: Научная фантастика, космический боевик, киберпанк

Вдоль гладких каменных стен маршировала нарисованная процессия архов, облаченных в фантастические одеяния из кожи и перьев. Выступающие вперед зубы придавали их головам жутковатый вид. В конце ступеней узкий коридор разделился на два рукава, уходящих вправо и влево, и робот приступил к исследованию. Проходы дробились и ветвились, и механизм проникал в маленькие комнатки, покрытые пестрой росписью, напоминающей мне искусство майя из Тикаля и Цибильчальтуна.

Это было просто очаровательно, но, учитывая стоящие перед нами задачи, абсолютно бесполезно. К тому моменту, когда просмотр подошел к концу, наш чай успел остыть.

— Так каким будет ваше заключение, господин полковник? — поинтересовалась Анна с оскорбительной иронией.

— Инопланетяне… — начал я.

— Архи аборигены, — поправила она. — Это мы — инопланетяне.

— Ладно, ладно. Во-первых, ты права. Архи не могли совершать убийства в Замке. Обернувшись в коридоре и увидев странное создание, человек побежит, закричит, станет отбиваться и вообще делать то, что эти жертвы не делали. Убийства должен был совершить человек. Следовательно, где-то нарушена логика.

Мы сидели и смотрели друг на друга. Чувствуя беспомощность от пустоты в своей голове, я спросил:

— А что нам известно про архов?

— То, что ты видел, — показала она пальцем.

— Я имею в виду… — Хотя что конкретно имею в виду, и сам толком не представлял. — Как они выживают в этом мире? Он столь причудлив. То неимоверный холод, то жуткая жара. Сезоны, длящиеся несколько десятилетий… Как они все это выдерживают?

— Это никому не известно, — вздохнула Анна. — Мы ведь словно нарыв на теле планеты. Люди принесли с собой только узость взглядов рудокопов — копай, переплавляй и отправляй слитки, а когда истощатся шахты — улетай сам.

Она смолкла на некоторое время, чтобы поставить подогреваться чай, а затем продолжила:

— И я не лучше остальных. Растрачиваю свое время, проводя рутинные обследования и залечивая травмы, полученные на шахтах. Так и рождается трескотня насчет «пенис-механика». В ней тоже есть правда. Но в свободное время я пытаюсь заниматься настоящей наукой.

— Что-нибудь полезное?

— Для того, чтобы разобраться с убийствами? Нет. Наоборот, мои исследования настолько далеки от этого дела, насколько только возможно. Я стараюсь разобраться с молекулярной биологией представителей местной фауны…

— Ага, — сказал я. — Понятно.

— В любом случае, ты спрашивал меня, как аборигены уживаются с этим миром. Отвечаю: мне не понятно, как вообще хоть что-нибудь функционирует на Белой. Мы все здесь настолько заняты своей практичностью, что ни у кого просто не хватает времени на демонстрацию своей разумности.

На этом нам пришлось остановиться. Я отправил Мишелю информацию, собранную на Альфе, и мы пошли обедать.

* * *

Вкратце перескажу события минувшего вечера: Мак, надувающая щеки, и глазеющие на меня инженеры, которые надеются, что о последнем злодеянии мне известно больше, чем им. Чтобы избежать вопросов, на которые я не хотел (что означает — не мог) отвечать, пришлось избегать общения, а потому я пожелал спокойной ночи Анне и максимально быстро потащил свой стареющий зад к койке.

За дверью, выходящей на террасу, было видно, как приближается очередная буря. Информация, содержащаяся в кубе, гласит, что «весенние дожди» предположительно будут продолжаться порядка сорока стандартных лет. Интересно, что бы сказал на этот счет Ной?

Я завалился в постель, но опять не сумел уснуть — в этот раз из-за постоянных молний — и, бормоча ругательства, снова поднялся, чтобы найти способ затенить окно.

Сверкнула молния. Из-за стекла на меня уставилось чудище.

Сверкнула молния. Я уставился в ответ. Ничего страшного, это ведь всего лишь животное.

Но оно впечатляет. Прямостоящее кривоногое тело покрывает грубый мех неопределенного окраса. Это кабан. Богом клянусь — огромный двуногий кабан. Волосатые уши, крохотные красные глазки, светящиеся необыкновенным поросячьим интеллектом, а еще грязно-оранжевые клыки, побелевшие там, где трутся друг о друга, два растут вниз и два вверх — и ко всему этому следует добавить плоское, дрожащее рыло, с торчащей из ноздрей шерстью…

Хотя, конечно же, то, что я вижу, не может быть кабаном да и вообще являться чем-либо виденным мной ранее. У этого зверя длинные когти вместо копыт и мускулистые передние конечности, подходящие как для ходьбы, так и для того, чтобы карабкаться по деревьям. Представьте себе огромного медведя, скрещенного со свиньей и с… с чем? Короче говоря, с чем-то.

Этот триумф манипуляций природной генетики скребет в темноте своими двадцатисантиметровыми когтями по прочному транспластику, производя омерзительный скрип. Сверкнула молния. Тварь полностью обнажила клыки, в которых не менее двенадцати сантиметров, и разочаровано отвернулась.

Сверкнула молния. Животное исчезло.

* * *

Несколько потрясенный, я продолжил поиски и нащупал выключатель на стене, которым и щелкнул. Да, хвала всевозможным богам, окно затемнилось. Я вернулся в постель и постарался уснуть.