Лучшее за год 2006: Научная фантастика, космический боевик, киберпанк

Антонелли погиб. Вот так вот запросто. К аромату морских водорослей прибавился сильный львиный запах. Из того, что было потом, я помню только ветер, соль и Джамаля, утаскивающего меня с этого места.

Позади нас что-то огромное взмутило поверхность моря, и раздался могучий протяжный рев: «А-а! А-а! А-а! А-а!»

ПУНКТ (13)

Из рапорта доктора Ли

Под куполом не было слышно звуков произошедшей трагедии.

Я сделала все, что могла, для своих пациентов и старалась устроить поудобнее молодую женщину по имени Мбаса, пытаясь скрыть от нее свой страх по поводу ее состояния. Мбаса могла остаться слепой навсегда.

Для того чтобы вылечить ее, мне были необходимы глаза на замену, зародыши стволовых клеток обезьяны (чтобы нарастить поврежденные зрительные нервы) и помощь нейрохирурга. Ничего из перечисленного у нас не было. А ведь у меня на руках оказались больные в куда более тяжелом состоянии, чем Мбаса.

Затем в дверях появился побледневший и промокший насквозь полковник Кон. Жестом он показал мне идти за ним. Я дала ему одеяло, заварила свежего горячего чаю и пошла с ним в зал ожидания. В одном из углов Элоиза и Джамаль так вцепились друг в друга, словно больше никогда не собирались разлепляться. Полковник ссутулился под своим одеялом, точно нищий попрошайка, и жадно пил дымящийся чай.

— У сородичей есть братец, о котором мы ничего не знали, — произнес он и рассказал о гибели Антонелли. — Знаешь, в чем проблема со всеми предположениями о худших вариантах развития ситуации? В том, что обычно все обстоит еще хуже. Как твои пациенты?

Я ответила, что выживут как минимум четверо, а может, даже и семеро.

— Это хорошо, — сказал он.

Глядя на Роберта, я видела человека, который был одновременно и знаком, и неизвестен. Несмотря на свою профессиональную жесткость, он всегда казался человечным. Сейчас передо мной предстала другая сторона его характера. Хотя Роберт все еще дрожал от холода, лицо его стало столь же суровым и твердым, как камни этого безымянного острова.

— Хорошо, — пробормотал он, — что у нас большой морозильник. Еды у нас недостаточно, Анна, а мы в осаде, и, может быть, нам не представится возможность пополнить припасы. Когда мы съедим все запасы, у нас не останется иного выбора, как приняться за своих мертвецов.

Мы сидели рядом и потягивали чай, осознавая всю глубину ужаса, в который погружались. Внезапно я поняла, что не смогу в одиночестве встретить грядущее испытание.

Я принесла ему еще одну кружку чаю, капнув туда пятьдесят миллиграммов серенака, в котором Роберт явно нуждался. Больше я ничем не могла ему помочь, кроме как лечь с ним в постель и согреть своим теплом. Так я и решила сделать, если он захочет меня.

ПУНКТ (14)

Из записной книжки полковника Кона

Кажется, прошло уже несколько недель с тех пор, как я сделал последнюю запись, так что позвольте мне подвести кое-какие итоги. Можно сказать, что за это время произошло много событий и в то же время — мало. Мы с Анной стали любовниками — такое развитие наших отношений явилось сюрпризом, по крайней мере, для меня.

Внегласно мы также оказались правителями нашей крошечной осажденной колонии. Как Анна и предсказывала, четверо скончались от ран, а еще двое находились на грани жизни и смерти. Со смерти Антонелли нас осталось семнадцать. А скоро станет пятнадцать.

В целом наши потери составили почти девяносто девять процентов. Даже если кому-то на Главной Базе, в рудниках или литейной удалось убежать в джунгли, там им долго не протянуть. Их либо убьют, либо они умрут от голода.

Поскольку все старшие инженеры были мертвы, я назначил Джамаля техническим офицером. В его обязанности входит поддержание всего вокруг в рабочем состоянии. Прекрасно понимаю, что он строит долгосрочные планы мести. Я унизил его перед Элоизой давешним ударом, а он из тех людей, которые никогда и ничего не забывают. Тем не менее мне необходимы его смекалка, отвага и знания, а свою месть он может отложить до лучших времен.

Анна постаралась сделать все возможное, чтобы выжившие продолжали жить. Элоиза трудится под ее началом и стремительно обретает навыки талантливой медсестры. Умные люди всегда быстро добиваются результатов, обучаясь чему-либо на практике. Я присматриваю за обороноспособностью и дисциплиной, составляю и внедряю списки дежурств, командую раздачей рационов (около тысячи восьмисот калорий здоровым и две тысячи сто — больным) и по большей части веду себя как «тупой начальник». Как в свое время и мистера Кребса, меня не особенно полюбили подчиненные. Впрочем, на иное я и не рассчитывал.

Единственными серьезными нарушителями введенных правил неизбежно явились Визби и Смэлт. Я приказал им отдать ключи от всех дверей, кабинетов и шкафов, и они подчинились, но припрятали запасной комплект. Когда Анна доложила мне о пропаже шести пузырьков некоего вещества М2 — суррогата синтетического морфина, — я организовал проверку и обнаружил их в мешке для грязного белья, принадлежащем Визби.