Лучшее за год 2006: Научная фантастика, космический боевик, киберпанк

— Большого круглого сыра. — Тев описал окружность руками, демонстрируя величину головки. — Сыр подвергся нашествию жучков. Он выглядит вполне целым, но внутри превратился в сплошной лабиринт. Если такую головку слегка ударить или согнуть, приложить любое усилие и — бах! — сыр тотчас развалится. Не останется ничего, кроме крошек. Жучки разрушили собственный дом.

— Все это звучит очень тревожно, — сказал Акайн. — И к чему ты ведешь? К тому, что этот участок Вселенной превратится в крошки? Мне трудно даже вообразить такую возможность. А на что похожи крошки Вселенной?

— Знаешь, пример с рощей лучше, чем с головкой сыру. Но ты хотел растения и жучков, и я привел оба примера. Я считаю, что эта область космоса может разрушиться. Это более чем вероятно. Со временем крах неизбежен.

— И во что она превратится? В пустоту?

— По моим догадкам, это будет область анормальности. Безусловно, сферическая. Так всегда бывает.

— А что будет со станцией?

Акайн уже не лежал, а сидел в постели и с ужасом смотрел на Тева. Его друг описывал очень неприятную перспективу. Но в голосе Тева звучали только радость и любопытство. Он, как обычно, наслаждался своей сообразительностью. Кроме того, он рассматривал ситуацию как одну из шуток, которыми Богиня наполнила Вселенную. Набожный ученый всегда будет радоваться проделкам Великой Матери.

— Это зависит от масштаба коллапса, — ответил Тев. — Если он затронет большой участок пространства, станция погибнет. Но если крушение произойдет на достаточном удалении и не будет значительным, нам удастся наблюдать за процессом.

От этого разговора и странных изменчивых предметов, все еще плавающих по комнате, у Акайна разболелась голова. Он сказал об этом приятелю. Тев остановил проектор. Движение прекратилось, но странные фигуры остались.

Так намного лучше! Акайн снова улегся. Зеркало на потолке отражало его темное тело, с одной стороны которого висела воронка, образованная яркими красными линиями. Она выглядела так, словно выливалась сама из себя и исчезала, хотя и не двигалась. Центр воронки оставался пустым.

С другой стороны висела голубая сфера. Проектор остановился в тот момент, когда она начала превращаться в нечто со множеством острых углов. Видны были и выступающие вершины углов, и гладкая поверхность сферы. Акайн закрыл глаза.

Тев продолжал говорить. Требуются дальнейшие исследования. Он уже написал предложение.

— Но тебе известно, как финансируется станция. Если идея не может незамедлительно послужить военным целям, правительство она не заинтересует, а я не могу найти способ причинить кому-то вред при помощи своих идей. Может, со временем мы и отыщем возможность использовать области анормальности в качестве оружия, но это произойдет не скоро.

Наконец Тев устал. Его речь становилась прерывистой и сбивчивой. Слишком много неопределенности. Столь многое может произойти. Если даже станция не исчезнет бесследно, она может оказаться сильно повреждена. Нельзя рассчитывать, что процесс коллапса будет мирным и спокойным. А если даже станция уцелеет и ее работники останутся в живых, они могут обнаружить, что врата Хелигана потеряны.

— Мы окажемся в ловушке, — сказал Акайн.

Никто никогда не предостерегал его от занятий сексом с физиком. А следовало бы. Наверное, гораздо легче любить кого-то занятого более тривиальными проблемами.

— Мы сможем отправить домой послание, — ободряющим тоном сказал Тев. — Но только со скоростью света. Этого будет достаточно. Сигналу потребуется меньше пяти лет, чтобы достичь ближайших действующих врат. А после того как наша точка перехода исчезнет, правительство наверняка пошлет корабль в этот участок космоса.

— А как ты считаешь, что случится? — спросил Акайн.

— Станция будет разрушена.

— Скоро?

— Я не знаю, — сказал Тев. — Кое-какие результаты моей работы здесь подтверждают, что пространство в этой области космоса уже сильно повреждено, а наше присутствие, возможно, только усугубляет положение.

— Как это?

— Космические корабли приходят и уходят. Они производят определенное сотрясение, хотя в обычных ситуациях это и не имеет никакого значения. Кроме того, есть еще один эксперимент, который воздействует на пространство, подобно корням, разрушающим известняковый слой. — Тев слабо улыбнулся. — Эксперимент не прекращается, хотя я и намекнул, что работа может вызвать губительные последствия. Физики, которые занимаются той проблемой, не верят, что риск настолько велик.

— Тебя это беспокоит? — спросил Акайн.

— А что я могу сделать, кроме как представить начальству изложение своих идей? Теорию и описание моделей я отослал в институт Хелига. Если я здесь погибну, то стану знаменитым. Если выживу и коллапса не произойдет, значит, стану знаменитым позже. Нельзя жить в вечном страхе из-за собственных мыслей, Акайн.

На этом их разговор закончился, но Акайн никак не мог выбросить из головы слова Тева. Образы постоянно преследовали его: проваливающаяся под землю роща, съеденный изнутри сыр, сад уродливых цветов.