Крик пробудил его ото сна, сюжет которого Иэн не мог вспомнить. Снилось что-то про мачете и сумрачные участки сада, сквозь которые он пытался прорубить себе путь, но они от этого только сильнее зарастали. Иэн пошевелился на сиденье, и внутри его тела что-то отскочило и покатилось, точно стальной шарик, которым играют в багатель.[89]
Руки болели, словно их выворачивали невозможным образом, заставляя делать движения, к которым не приспособлено человеческое тело. Они были похожи на куски мяса, отбитые для бифштекса. Кисти казались обожженными и зудели так, будто он перемыл гору посуды и забыл про смягчающий крем. Иэн с опаской выпрямился, и взгляд его упал на зеркало заднего вида. В нем показались три фигуры, которые ночь превратила в лишенные лиц манекены. Две из них были позади машины, совсем рядом, а третья — поодаль, возле больших ворот. Они приближались — медленно, точно окостеневшие, — превосходя чернотой силуэтов окружающую тьму. И казалось, что они были… как бы точнее сказать…Он вышел из машины. Вышел и не стал оглядываться, потому что этим признал бы собственное помешательство. Этого он не допустит. На участке возле дома никого не было. Иэн задержался у машины подольше, чтобы
Иэн прошел на кухню, где слегка пахло приготовленной вчера запеканкой, и отломил кусок черствой булки, чтобы заглушить мучительный голод… Нет, еда подождет! Иэн поднялся на второй этаж, почувствовал запах свежей краски из детской и увидел, как прежде пустовавшие комнаты тянут к нему холодные пальцы. Он зажег свет в спальне, но его встретила пустая кровать. Покрывала были сорваны и кучей валялись на полу посреди комнаты.
— Молли, — позвал Иэн, и его голос сорвался.
А вдруг у нее начались схватки, пока он спал в машине? Почему Молли не подошла к нему? Ведь все сложности между ними — пыль, о них надо забыть, когда ребенок уже готов появиться на свет. Она не могла позвать на помощь кого-то из соседей, нет: ведь это первенец. Разве могла она не хотеть, чтобы Иэн был рядом?
Он поспешил вниз, лихорадочно шаря по карманам в поисках ключей от машины. Рожать Молли, по-видимому, должны повезти в Сент. Надо бы сперва позвонить, но Иэн не знал номера. Кроме того, ему не хотелось говорить с человеком, которому непонятна вся безотлагательность ситуации. А время было так дорого.
Обо всем этом Иэн забыл, когда увидел фигуры, медленно огибавшие угол дома в холодном предутреннем тумане. Две из них держались рядом, третья чуть отставала. Их головы рассекали отчетливо видимые раны; они влажно блестели в зарождавшемся свете.
Иэн шагнул от них, в сторону, под нависшие балдахином ветви деревьев. Он услышал звук капель отшумевшего дождя, падающих на лиственный ковер. С ветвей скатилась вода, оставшаяся с прошлой ночи. Сова села на изгородь и стала чистить окровавленный клюв.
Утренний свет нарастал — понемногу, плавно и как бы незаметно.
Иэн обернулся, чтобы разглядеть крючковатые ветви, и дождался, когда на них возник уродливый силуэт. Из него странным маятником свисало выпавшее изнутри окровавленное нечто. Он взял мачете, оставленное под деревом, в тот самый миг, когда третья фигура догнала спутников. Несколько мгновений спустя Иэн присоединился к своим.
Элизабет А. Линн
Серебряный Дракон