Лучшее за год: Научная фантастика. Космический боевик. Киберпанк

Ну ничего себе смерть… Кто, кроме нас, изведал подобный конец? Все произошло неожиданно. Стены вдруг замерцали, а потом просто пропали, и воздух вырвался наружу. Многое, находившееся внутри корабля, осталось на месте, оно было разорвано в клочья. Звезды завертелись вокруг нас, какое-то время мы продолжали их видеть… Мы и сейчас видим – каждый видит то, что видят все. Правда, стоит ли разделять «всех» и «каждого», если сознание сделалось общим? Четырнадцать тысяч человек замерзли в считанные мгновения, но мозговые нейроны продолжали выбрасывать микроимпулъсы электричества в космический мороз, успев породить нечто вроде мегаорганизма. Мы все еще летим прочь от Солнца: слабенькая взаимная гравитация удерживает нас друг подле друга, мы то сталкиваемся, то расходимся, но недалеко. Плутон пронесся мимо быстрей мысли, и вот уже мы вошли в Облако Орта155, но кому дано об этом узнать?.. Солнце ярко сияет позади нас – ярчайшая точка между другими светилами, – но в основном кругом царствует мрак… и чудовищный холод. И время длится, невзирая на то, что нам нечем более измерить его. Мы не можем отличить сутки от года, а год – от столетия. Мы мчимся прочь от Солнца. Прочь, прочь…

Джонатан поудобнее пристроил рюкзак на спине, тяжеловатым шагом спускаясь по склону. Потом потер ладони – было холодно. Он направлялся к поселению, называвшемуся Энсинитас. Хорошо все-таки, что он оставил в Левкадии свою тележку, наполненную товарами на продажу, – еще не хватало бы сейчас тащить ее за собой. Кричаще-яркие краски заката отгорели вот уже час назад, и в наступивших потемках Джонатан руководствовался лишь утоптанной дорожкой да размеренным звуком прибоя по правую руку. Луна еще не взошла, но в любом случае мало толку было бы от ее рассеянного света… А вот то, что с гребня последней горки он сумел рассмотреть огоньки Энсинитас, было хорошо. Стало быть, почти пришел. Джонатан размеренно шагал, насвистывая в такт ходьбе нехитрую песенку. Урожай был собран, и, похоже, Энсинитас ожидала не самая тяжелая зимовка. Этой весной они воздвигли две новые теплицы с искусственным освещением и сберегли достаточно семян для щедрого посева. Чего доброго, образуется даже излишек! В самый первый раз. Так что, если ему еще и удастся заключить сделку с жителями Оушенсайда, – у тех часть урожая слопала тля, – зима может оказаться даже выгодной…

К голосу морского прибоя добавились обрывки музыки, и Джонатан улыбнулся. Может, там будет и дочка Рэя Хансена, Фелиция. В прошлом году, помнится, она дважды с ним танцевала. И ему почудилось, что, когда они менялись партнерами, ее рука неохотно покинула его ладонь… Одна беда – тогда Фелиция была еще слишком молода для ухаживания. Зато теперь – совсем другое дело… В общем, вечер обещал быть приятным и полезным во всех отношениях. Даже ледяной ветер с океана казался каким-то… чистым, что ли. По крайней мере, не нес отчетливого дыхания смерти. Совсем не то, что во времена Джонатанова детства, когда все кругом только и называли море «вонючим»…

Он замедлил шаг, зная, что скоро поперек дорожки будут ворота. Летом эти ворота не давали разбрестись козьему стаду. Зимой, естественно, живность держали в хлевах, чтобы не замерзла. Да, Энсинитас – зажиточное поселение. Вон они сколько всего выращивают. Даже скотине на корм хватает… Джонатан в который раз подумал о том, что Фелиция станет ему отличной женой. Она такая крепкая и живая. И ее отец будет рад принять зятя в семью. Только представить себе – все время на столе козье молоко! С каждой едой!.. Джонатан вообразил себе сыр – непременное угощение на празднике урожая – и невольно облизнулся…

Да, но если она не захочет его в мужья?