Лучшее за год XXIII: Научная фантастика, космический боевик, киберпанк

— Вон там, — сказала Лин, поддерживая одной рукой старика, а другой показывая на видневшийся вдали горизонт, — то, что я хотела вам показать. Во-первых, чтобы вы увидели, ради кого работали те долгие годы, а во-вторых, чтобы могли в последний раз взглянуть на свой утраченный дом. Вон там, на горизонте. Это ваша… это наша родина. Винланд.

Старика затрясло. Он отвернулся от окна и посмотрел на Лин, глаза у него повлажнели, губы дрожали.

— Вы… вы не понимаете, — с трудом выговорил он. Голос клокотал у него в горле, как у раненой лягушки-быка. — Не страх мучит меня, а вина.

Лин растерянно посмотрела на старика:

— А я-то подумала, что вы все еще во власти страха, который все те давние годы охватывал вас на Золотой Горе.

Старик изо всех сил замотал головой, словно пытаясь стряхнуть с ушей ее слова.

— Нет! — выкрикнул он. В углах его рта выступили капли пены. — Это был не страх, даже тогда. Вы не…

Он на мгновение замолк, отшатнувшись от Лин и отведя в сторону взгляд.

Лин протянула руку и положила ее на его худое плечо. Она подумала о своем дедушке и обо всем, что они так и не сказали друг другу.

— Прошу вас, — сказала она. — Расскажите мне.

— Нет, — уже с меньшей уверенностью повторил он.

— Пожалуйста, — настаивала она. — Что вы имеете в виду? Что это было, если не страх?

Старик повернулся к ней, лицо его покраснело, глаза блестели.

— Это была зависть! — выкрикнул он. — Была похоть! Жадность была! Но никак не страх. Все, что угодно, только не страх!

Он откинулся на пятки и закатил к потолку глаза, тело его содрогнулось от рыданий.

— Я мог спасти Майкла, — продолжал он. — Стоило только протянуть ему руку. Но пока он там висел, я не переставал думать о том, что с его смертью Цзу Сан станет моей. Я так же, как и он, любил ее, и, если бы его не стало, дорога для меня была бы открыта. Но…

Он снова замолчал, не в силах справиться с рыданиями. Тело его безвольно соскользнуло на пол, и он стоял теперь на коленях, упираясь в них руками.

— Но она уже была мертва, — подсказала Лин.

Из носа у него текла слизь, по щекам струились слезы.

— Да! — взвыл он.

Лин, которую трясло от горя и ощущения своей вины, стояла, глядя сверху вниз на хрупкое тело старика.

— Так вот почему вы так и не уехали домой, верно? — вдруг осенило ее. — Поэтому так и не вернулись в Винланд. Вы не могли бы смотреть в глаза своим близким.

Старик кивнул и стукнул худыми кулаками о ковровое покрытие пола.

— Да! — вскрикнул он.

Не проронив ни слова в ответ, Лин опустилась на колени и обняла худенькое тело старика. Она крепко прижала его к себе, и Макалистер, содрогаясь от рыданий, уткнулся лицом ей в плечо.

— Ох, Майкл! — проговорил старик надтреснутым голосом. — Я так виноват, так виноват. Моим долгом было защитить тебя, а я… О боже. Прости меня. Прости меня!

Лин еще крепче прижала его к себе и погладила по затылку.

— Я прощаю тебя, — прошептала она со слезами на глазах. Они держали друг друга в объятиях — старый белый призрак и женщина из северной столицы. Алмазная Вершина развернулась, и изгиб Винланда исчез из виду, а окно заполнилось панорамой гор и равнин Китая.

— И ты, дедушка, — сказала напоследок Лин, — тоже прости меня.

Гвинет Джонс Фулкрум [249]

Всозвездии Ориона можно отыскать отражательную туманность[250] NGC 1999,[251] освещенную яркой звездой № 380 Орионис, и «homo sapiens» глобулу Бока,[252] хорошо известную в истории астрономии. Этот звездный инкубатор — видимый участок области Буонаротти, которая в четырехмерном пространстве имеет форму креста. Это «отмеченное крестом место» известно астронавтам и другим романтикам как Фулкрум или Точка опоры. Для одних оно является запретными воротами в Эльдорадо; для других — источником нашего сознания и оракулом, предсказывающим наше будущее, расположенным, как Дельфы, в самом центре пространства-времени…