Лучшее за год XXIV. Научная фантастика, космический боевик, киберпанк

Миновав рынок, они поднялись на служебном лифте в сердце инженерной системы, которая контролировала четыре квартала. Там, среди мониторов и компрессоров, они нашли пятидесятилетнего мужчину, его лицо покрывала молочная бледность. Это был гигант с длинными золотистыми волосами, тронутыми сединой, в поношенном комбинезоне — сквозь дыры на коленях виднелось голое тело.

— Это Коп, — сказала Рутлесс. — Коп, мой племянник Рав.

— Это сокращенное от Копенгаген. — Человек протянул грязную руку, и Рав осторожно пожал ее.

— Копенгаген — это такая еда?

— Это город, — резко ответил Коп.

— Где… — начал Рав, но Рутлесс перебила его, прежде чем он не наговорил лишнего:

— Коп, мне нужны гранаты. Две, если можно, три, радиус действия тридцать метров, с таймерами.

Бледно-голубые глаза сверкнули.

— Где играем?

— Новый район. Все нормально, никто не погибнет.

— Мм… — произнес он без выражения. — Вознаграждение? Она вытащила пачку бумажек, украденных из сейфа Элвы:

— Контрамарки.

Коп ощупал свое сокровище:

— Могу достать только две гранаты. Подождешь?

— Нет.

— Понятно. — Засунув билеты за пояс туники, Коп отодвинул панель под монитором системы вентиляции и кондиционирования. Он вытащил вышитую золотую подушку, засунул ее в блестящий пластиковый мешок. — Таймеры подключены.

— Спасибо.

— Помощь нужна?

— Ты очень помог нам.

Прежде чем вернуться к работе, он окинул ее жадным взглядом:

— Тогда безопасной вам игры.

Рутлесс вывела Рава обратно на улицу, чувствуя себя, как мать, вышедшая с сыном за покупками в ночной супермаркет. Если бы не…

— Не смотри на эту подушку, как будто там тикает бомба! — наконец прошипела она.

— Это…

— Рав, — предупреждающе произнесла Рутлесс.

— У него эти штуки просто так валяются?

— Я связалась с ним после твоего звонка.

— По-моему, ты говорила, что телефонные звонки могут нас выдать…

— А кто тебе сказал, что я звонила по телефону?

— Ах. — Он выглядел ошеломленным; Рутлесс не дала себе труда объяснить.

Снова оказавшись на краю нового района, они проскользнули через ограждение и направились к месту преступления. До рассвета оставалось около двух часов, похолодало. Когда они поднимались по ступеням эскалатора, Рутлесс заметила, что Рав пытается имитировать ее походку, ее бесшумные шаги. Примерно каждый третий или четвертый шаг у него получался.

Зажужжал сканер, висевший у ее бедра. Рутлесс притянула к себе Рава, обрызгала их обоих охлаждающим аэрозолем и приложила палец к губам. Она молилась, чтобы это был блуждающий монитор, случайный поиск. Аэрозоль скроет их, их не обнаружат по теплу тел… если не будут слишком тщательно искать.

Рав задрожал — явно устал и издерган. Он всего лишь подросток, и он в бегах… она помнила это чувство.

Сканер зажужжал снова — они были в безопасности.

— Можно спросить? — прошептала она, отпустив юношу.

— Конечно.

— Зачем ты снимал этих людей? Из всех вещей, происходящих в Изгнании…

— Думаешь, люди там, дома, не захотят знать об этом? — спросил он, и в голосе его прозвучала ирония.

— Им будет интересно все, что здесь происходило. Но почему сумасшедший кальмар?

Он пожал плечами:

— Я хотел сделать хоть что-то. Привлечь внимание к этой проблеме.

— Пошли, коп ушел, — сказала она. Он заспешил за ней следом.

— А ты знаешь, что люди, торговавшие ощущениями, начали исчезать?

— Может быть.

— И никто ничего не предпринимал?

— Значит, ты хотел поймать кальмара, которого убил?

— Нет! Это… там, на Земле, если кто-то рассказывал о проблеме, она попадала в новости… люди решали ее.

— Ты смотришь слишком много фильмов своей матери.

— Рутлесс, щупающие кальмары…

— Ты не можешь остановить их. Это как любая другая психическая болезнь. Всегда найдется кальмар, который захочет попробовать нас на вкус. У них это в крови. До тех пор, пока мы не уедем домой…

Рав схватил ее за локоть, выругавшись на языке Кабувы.

— Что?

— Мы не вернемся на Землю.

— Конечно же вернемся.

Они уже были в коридоре. Им навстречу из темноты медленно выплыл запах смерти и человеческой рвоты. На лице Рава появилось яростное выражение.

— Тетя, ты же не такая, как эти тупоголовые ископаемые, которые целыми днями просиживают штаны в мамином театре, пересматривая старые фильмы.

— И что?

— Мечтаешь о том дне, когда мы поедем обратно? Зря. Мы никогда не вернемся на Землю.

— Рав, правление Врагов не может длиться вечно.

— Почему?

— Потому что оно… — она неуверенно запнулась, — они… Рав, это плохие парни.

— А как насчет того, что происходит здесь и сейчас? Если кто-то поднимет шум вокруг торговли ощущениями…

— Мы уедем домой, — повторила Рутлесс.

Она разозлилась на него, на своего безупречного маленького племянника, который значил для нее больше, чем вся Вселенная. Даже сейчас в груди у нее заныло — странно и сладко — при виде его, ее охватило чувство обладания, желание защитить его. Сына ее брата.

Внезапно ей захотелось свернуть ему шею.

— Мой дом здесь, — заявил Рав. — И я не хочу, чтобы он превратился в охотничьи угодья для инопланетян-извращенцев.

Она шагнула мимо него в двери квартиры, и зрелище бойни успокоило ее. Два трупа. Везде улики. Это была работа, которую нужно сделать.