Лучшее

Словом, уже поднаторел в деле сокрытия улик, и, в основном, все всегда было более-менее нормально. К тому же бабы, появлявшиеся у меня дома, чаще стриптизерки, старались не оставлять после себя следов. Все-таки я был еще и их начальником, чего ради им создавать мне проблемы?

Но с Киской я стал прокалываться. Она почему-то везде оставляла свои волосы… Сейчас, спустя время, почти уверен, что она делала это специально. Как будто метила квартиру. Причем с воображением, со знанием дела и далеко идущими целями. Едва я успевал осознать, что надо собрать ее длинные волосы с туалетного столика, как она меняла место их дислокации и оставляла на кухне. Но кто бы мог предположить, что они будут там?..

«Что ты делаешь? — мучил я Киску. — Мне устраиваются скандалы. Я доказываю жене, что это ее волосы. Хотя у нее стриженые и другого цвета, и она меня посылает с моими объяснениями!»

— Неужели ты думаешь, я специально?! — ахала Киска и смотрела на меня честными и мокрыми глазами. — Ну… у меня просто лезут волосы. Вот посмотри. Я не виновата.

Когда человек тебе нравится, ему хочется верить. И я каждый раз думал, что сейчас обойду всю квартиру, все проверю — ничего жена не найдет.

И к тому ее фатальному приезду из Египта в доме вообще все было идеально прибрано. Я даже зачем-то проверил холодильник.

— Ну что?! — изрек вернувшейся жене. — Довольна?! Никого здесь не было!

— Да? — ядовито поинтересовалась та. И полезла под кровать. — А это что?!

В ее руке был клок длинных волос.

В ту ночь она впервые ушла спать в соседнюю комнату.

…Почему бы уже тогда мне было не разгадать эти кошачьи маневры?! Увы. Потихоньку убирая с поля соперниц, Киска оставалась основным игроком. И вела игру, не жалея сил и времени. Мало того, что мы трахались так часто, что у меня уже просто не хватало сил смотреть на других, так и возможности такой тоже не было. Она почти все время была рядом. Нередко оставалась на программе в клубе, но так как смотреть одно и то же наскучивает, она просто сидела у меня в кабинете и читала книжки. Просто. Сидела… Просто. Читала. Ненавязчиво лишив меня «сексодрома», да и, вообще, мешая. Я заходил в кабинет позвонить — то жене, узнать чей-нибудь телефон; то друзьям, договориться о встрече, — а она все слушала. «Ты своей Леночке звонишь? Ну-ну…»; «Ты поедешь к друзьям? Вы там будете пить и б…дей позовете, знаю я вас…»

И приходилось брать ее с собой к друзьям; и приходилось жить в постоянном нервном напряжении. А какая жизнь, когда заходишь в кабинет, где она сидит, а там уже истерика: «Зачем ты шлепнул по заднице стриптизершу? Ты меня не любишь, так я и знала-а-а. МЯЯ-У-У-У-у-ууу…»

И когда она успела увидеть, что я это сделал?! Черт! Что интересно, я сам вытирал ей слезы и сопли, потому как верил, что ее это действительно обижает. А разве ты хочешь обидеть близкого человека? Нет. И мои рефлексы начинали работать, как у собаки Павлова. Тебя «бьют» постоянно, ты не хочешь, чтобы это было, и ведешь себя соответственно: лишь бы не было истерик у любимой. Потому что они тебя просто зае…ва-ют. О занудах говорят, что им проще дать, чем объяснить, почему не хочешь этого делать. С женщинами, склонными к истерии, такая же история: проще вести себя так, как им нравится, чем терпеть их слезы. Женская истерика — сродни цунами. Она накатывает, ты не можешь убежать от нее, остановить ее. Ты можешь только предотвратить ее. Все остальные люди постепенно отходят от тебя, видя, что тебя сейчас накроет. Зачем же стоять рядом.

Неудивительно, что слухи о наличии у меня постоянной любовницы, с которой я появляюсь на людях, дошли до Лены. Но, может, один этот факт — появление на людях — еще никак не скомпрометировал бы меня перед ней окончательно. Я мог бы отмазаться, сказав, что это моя коллега, секретарша, журналистка, да мало ли… Но, увы, то, что жена находила дома следы пребывания одной и той же чужой женщины, помноженное на то, что с одной и той же чужой женщиной меня многократно видели на людях, неизбежно вело к катастрофе.

— Я поняла, — однажды заявила Лена, — ты вытираешь об меня ноги. Я не хочу с тобою больше спать.

Что я мог ответить? Ничего! Только повернуться на бок и сделать вид, что сплю.

И мы стали спать… в соседних комнатах.

С виду наша жизнь как будто не изменилась. Я приходил после работы домой, свет выключен, все спят. Когда просыпался поздним утром, дома уже никого. Это значило, что она уже увезла ребенка в школу и ездит по своим делам. Я вставал, умывался, брился, ел и уезжал на радио. Как раз тогда, когда жена, забрав ребенка, возвращалась домой. Вечером после радио сразу ехал в клуб. Пришел домой ночью — свет выключен, все спят. С утра встаю — никого.

Так прошел целый год.