Лучшие бестселлеры. Книги 1-13

Разумеется, плескавшемуся в воде голому курфюрсту было ясно, что римский посланник провоцирует его. С другой стороны, Джустиниани ожидал от своего визави того же. Альбрехт ни в коем случае не должен был предстать провинциальным мещанином-ханжой и, заломив руки, убежать из подвала. К тому же он не знал церковных законов, запрещающих двум кардиналам купаться в одной и той же воде, — кроме развратных устремлений, конечно. Но от этого оба кардинала были весьма далеки.

А потому Джустиниани быстро снял свою мозетту и ризу, под которыми оказались свежая рубашка и тесно облегающие панталоны, не слишком выгодно демонстрирующие его паучьи ножки.

Необычный облик папского кардинала в подштанниках бросил в пот стыдливых банщиц, а когда Джустиниани сбросил с себя и этот деликатный предмет, они, закрыв лица руками, выбежали вон вместе с Патричи. Папский легат оставил на себе лишь широкополую кардинальскую шляпу с колокольчиком, словно фиговый листок. В таком виде он забрался по приставной лесенке в овальный чан к Альбрехту Бранденбургскому.

Хотя сухощавый папский кардинал отнюдь не был корпулентным, вода в чане перелилась через край, и курфюрсту пришлось звать банщиц. Все еще в смущении от неловкого зрелища, они подтерли пол, а затем водрузили поперек чана решетку — не столько чтобы разграничить сферу влияния обоих кардиналов, сколько для того, чтобы соорудить столешницу для обильного завтрака, состоявшего из лепешек, яиц, сала и нарезанного холодного жареного мяса вместе с молодым грушевым вином.

— Брат во Христе, — начал Альбрехт Бранденбургский, смачно чавкая, — не могу себе представить, чтобы похороны канатоходца побудили вас проделать долгий путь из Рима в отдаленный Майнц. Не говоря уж о том, что время, прошедшее от прискорбной гибели Великого Рудольфо до его погребения, несравненно меньше того, которое потребовалось, чтобы новость достигла Рима и вы смогли добраться сюда.

— Тут вы не заблуждаетесь, — заметил Джустиниани с коварной ухмылкой и с наслаждением вытянул свои тощие ноги на половину хозяина. — Лошади из ватиканских конюшен, благословленные его святейшеством, считаются самыми быстрыми в мире. Только что с того проку, если вы вашего брата во Христе, прибывшего в город, полдня заставляете ждать у городских ворот, а потом оказываете ему отнюдь не подобающий прием! — Унизительное обращение по его прибытии в Майнц до сих пор не давало покоя папскому посланнику.

— Вам следовало выслать вперед гонцов, которые возвестили бы ваш неожиданный визит, — небрежно заметил князь-епископ тоном, не содержащим и намека на извинения. — Вы не представляете, какие задачи должен ежедневно решать церковный и светский властитель. Кардинал папской курии живет в несравненно более благоприятных условиях.

— Покончим с взаимными обвинениями! — Джустиниани хлопнул ладонью по воде, обдав завтрак водой. — Не сомневаюсь, что вы догадываетесь, почему я решил составить вам нынче утром компанию.

Конечно, Альбрехт Бранденбургский догадывался об истинной цели визита, но предпочел оставить это при себе и разыграть полное неведение.

— Позвольте, я попробую отгадать, брат во Христе. Вероятно, в вашем багаже имеется ценная реликвия. Что же это такое и сколько вы за нее хотите?

Старшая из банщиц выпустила в чан ведерко мыльной пены, чтобы, с одной стороны, отмыть кардинальские телеса, а с другой — скрыть под пышной пеной благословенные причиндалы высоких духовных господ от взоров молодых купальщиц.

— Оставьте ваши реликвии! — рассердился папский легат. — В Риме никто больше не интересуется реликвиями, с тех пор как стало известно, что одних только препуциальных мешков маленького Иисусика существует не меньше дюжины, а также три савана Господа нашего, не говоря уж о бесчисленных наконечниках копий, с помощью которых делался надрез на теле Иисуса, снятого с креста. Нет, на этом теперь денег не заработаешь.

— А индульгенции? Я имею в виду настоящие, полновесные индульгенции. Как обстоят с ними дела? — живо поинтересовался князь-епископ.

— То же самое, — отмахнулся легат. — Прошли те времена, когда с помощью рукописных пергаментов и пяти «Аве Мария» можно было сколотить состояние. И в этом есть часть и вашей вины, жителей Майнца. Ведь это же один из вас изобрел искусство печатания. Разве нет?

— Надеюсь, его святейшество Папа Климент хотя бы не обвиняет нас в упадке римской курии.

Джустиниани пришел в ярость и так завопил, что его хрипловатый голос эхом отозвался под сводами, а банщицы попрятались за колоннами:

— Я запрещаю вам обсуждать в таком тоне финансовое состояние Ватикана! Да, с тех пор как Папой Юлием II овладела мысль, что ему под силу мечом восстановить церковное государство, и он отправился в поход против Бога и света, казна его святейшества действительно опустошена, и ни для кого не секрет, что его преемники до сих пор остались должны живописцу Микеланджело и наследникам Рафаэля и Браманте. Собственно, это и есть причина моего приезда к вам.