Лучшие бестселлеры. Книги 1-13

— Но ведь это верный признак, что ему есть что скрывать. И что мы на правильном пути!

— Наверное, ты права, — согласился Свинопас, но в его словах звучали разочарование и усталость.

Не успел Свинопас на следующее утро начать свою работу, как послышались неуверенные шаги Люциуса.

— Я подумал, — заговорил старый монах без лишних слов и, не дав Венделину времени сообразить, о чем речь, продолжил: — вы справлялись вчера о наследии нашего аббата Тритемия.

— О, вы запомнили это, брат Люциус!

— Я хотя и стар, слеп и немного дряхл, но слабоумием не страдаю.

— Извините, я не это имел в виду!

— Оставьте при себе вашу ложь. Я именно так понял ваши слова. А теперь послушайте… Когда Папа Римский разослал своих книжных воров по всем странам христианского мира, чтобы они бесплатно присваивали из каждой библиотеки десятую часть, то все монастыри от Кордовы до Кенигсберга облетела весть: прячьте ваши ценные книги, папские ищейки идут. Самыми ценными в этой библиотеке были рукописные книги и манускрипты Тритемия, такие, как написанный в 1503 году от Рождества Христова трактат De requisites et effectu verae magiae, его Tractatus chymicus, книга Liber octo questiorum, его Polygraphia, ну и, конечно, Steganographia, в которой он подробно останавливается на разных видах тайнописи, с помощью которой записаны некоторые из его произведений[14].

— Не сомневаюсь, что вы хорошо спрятали эти ценные книги!

Уверенным жестом Люциус снял со стены мерцающий фонарь, освещавший заднюю часть библиотеки, и безошибочно привел Свинопаса к вделанной в стену книжной полке с пятью рядами фолиантов в кожаных переплетах. С ловкостью нащупал корешок нужной книги, нажал на него, и книги разделились, как створки двери, распахнулись, словно по мановению волшебной палочки.

Венделин с удивлением увидел, что мнимая настенная полка состояла лишь из старых корешков, наклеенных на двустворчатую дверь.

— Неплохой тайник, — одобрительно заметил Свинопас. — В нем может храниться только тайное собрание рукописных книг Тритемия.

— Вот и я так думал, — ответил брат Люциус, протягивая Венделину фонарь, чтобы тот мог осветить тайник изнутри.

С мерцающим огоньком в руке Свинопас вошел в помещение без окон. В нос ему ударил затхлый запах, и потребовалось какое-то время, прежде чем глаза привыкли к темноте.

— Тут ничего нет, — воскликнул библиотекарь, — вообще ничего! Тайник пуст.

— Знаю, — отозвался брат Люциус, который предпочел не переступать порог тайной комнаты. — Похитители книг его святейшества имели богатый опыт обращения с монастырскими библиотеками. Они сразу обнаружили и очистили тайник, о котором никто, кроме меня, не знал, погрузили содержимое в бочки и отправили. Правда, они не знали, что именно похитили, но полагали, что все спрятанное обладает особой ценностью.

— И были не так уж неправы.

Монах и библиотекарь долго стояли друг против друга и молчали. И хотя этого не могло быть, Венделин чувствовал на себе испытующий взгляд бенедиктинца.

— Ценность, — наконец произнес старик, — понятие условное. Камень, ничего не стоящий для любого другого человека, может обладать огромной ценностью для тебя, потому что напоминает об особом месте, необыкновенном событии или ставшем тебе дорогим человеке, которому этот камень когда-то принадлежал. Боюсь, что в данном случае высокие господа из Ватикана не получили особой радости от книг, ведь многие рукописи зашифрованы или так напечатаны, что прочесть их могут только посвященные, те, кто владеет необходимым ключом.

Свинопас вдруг встрепенулся. Как жаль, что Магдалена не присутствует при этом разговоре! Что было известно брату Люциусу?

— А если высокие господа в Ватикане с помощью образованных стеганографов нашли бы доступ к тайным книгам и зашифрованным рукописям?

На губах слепого заиграла та же улыбка превосходства, которая с самого начала сбивала с толку Свинопаса. Старик ответил:

— Во-первых, я сомневаюсь, что в Ватикане, где процветают скорее порок и разврат, чем наука, найдутся такие ученые мужи. Во-вторых, его святейшество меньше всего был бы обрадован заключениям аббата Тритемия.

— Вы говорите так, словно знакомы с содержанием тайных сочинений, — вставил Свинопас. — Или, может, вы и сами стеганограф?

— Стеганограф? Нет, к моему прискорбию, я не являюсь им. Но в течение десяти лет я архивировал рукописи Тритемия. Тут волей-неволей познаешь вещи, о которых посторонний и не догадывается, если вы понимаете, что я имею в виду.

— Мне очень жаль, брат Люциус, но я действительно не знаю, что вы хотите этим сказать.

Свинопас и впрямь был плохим актером. Во всяком случае, слепой монах отреагировал на его слова очень бурно, таким Венделин его еще не видел.