Лучшие бестселлеры. Книги 1-13

— Секундочку, уважаемая госпожа. Вы так же хорошо, как и я, знаете, что Титус живет здесь, когда вы находитесь в Соединенных Штатах. Он рассказывал мне, что большую часть года вы проводите во Флориде. Поверьте, я друг Титуса.

Женщина внимательно посмотрела на Бродку, затем перевела взгляд на Жюльетт и недоверчиво произнесла:

— Вы не из Вены, не так ли? — Когда Бродка ответил отрицательно, она добавила, то ли утверждая, то ли спрашивая: — В таком случае вы не являетесь представителем какой-либо организации.

— Нет-нет, — поспешил заверить ее Бродка, чем, похоже, успокоил женщину.

— Видите ли, — медленно произнесла дама, — Титус — хороший человек, хотя на первый взгляд этого не скажешь. Нельзя судить о людях по их склонностям.

Чтобы завоевать доверие вдовы, Бродка старательно закивал.

— Совершенно с вами согласен. Вы случайно не знаете, где мне найти Титуса?

— Мне очень жаль, — ответила хозяйка. — Титус уехал впопыхах, забрав все свои вещи. Их, правда, не так уж много. Хватило одного такси, чтобы увезти все.

Бродка и Жюльетт переглянулись.

— И вы не догадываетесь, куда мог податься Титус? — поинтересовался Бродка.

Вдова Швицко негодующе подняла свои аккуратные брови.

— Видите ли, — сказала она наконец, — с его стороны было бы глупо сообщать мне, куда он отправляется. Потому-то он исчез быстро, не объяснившись со мной. — Она наклонилась вперед и заговорщическим тоном добавила: — Титус все время считал, что его преследуют.

— Он никогда не намекал, кто за ним гонится?

Женщина беспомощно развела руками.

Бродка украдкой взглянул на Жюльетт. Оба понимали, что продолжать расспрашивать женщину бессмысленно. Она сказала все, что знала.

Поэтому они вежливо попрощались.

Разыскать в Вене такого человека, как Титус, который к тому же еще и прятался, казалось Бродке еще более сложным, чем найти пресловутую иголку в стоге сена. Но, тем не менее, он не оставлял надежды встретиться с ним.

По возвращении в отель Бродка был в совершенном отчаянии. Он ни в малейшей степени не представлял себе, что делать дальше. И все же, несмотря на огромное количество людей, толпившихся в холле в послеобеденное время, Александр прижал Жюльетт к себе и, глядя ей в глаза, тихо, но твердо произнес:

— Я не сдамся, слышишь? Ни за что не сдамся. Я обязательно что-нибудь придумаю…

Бродка направился к стойке портье и потянул за собой Жюльетт. Был один человек, который мог помочь ему отыскать Титуса: Агостинос Шлегельмильх.

Бродка вспомнил, что Шлегельмильх — еще тогда, когда они вместе сидели в камере, — без всякого смущения рассказал о том, что он гомосексуалист, и заявил, что уже следующим вечером его отпустят и он будет сидеть в каком-то ресторанчике, попивая в свое удовольствие. К сожалению, Бродка забыл название этого заведения.

Но зачем существуют на свете портье? Господина Эриха на месте не оказалось, однако вместо него был не менее услужливый коллега. Когда Бродка спросил портье о том, где в Вене собираются голубые, на его лице не дрогнул ни один мускул. Тем не менее он осторожно огляделся по сторонам и, чуть наклонившись к Бродке, перечислил несколько заведений с экзотическими названиями. Одно из них показалось Бродке знакомым: «Роте Гимпель» на Фаворитенштрассе.

«Роте Гимпель» находился на нижнем этаже недавно отреставрированного дома городского совета. Здание было построено на рубеже девятнадцатого-двадцатого столетий. Расположенный сбоку вход был украшен красным балдахином, а два куста по обе стороны от входа сверкали сотней маленьких лампочек.

Внутри все поражало таинственным шармом, присущим заведениям, где собираются голубые. Зал, имевший форму полукруга, был разделен на множество ниш с маленькими столиками, половина из которых была занята. Бар, находившийся справа, украшала причудливая красная птица.

Бродка сел у стойки. Вопреки ожиданиям, на него почти никто не обращал внимания. И только бармен, лысая груда мышц с золотой цепью на шее, вежливо поинтересовался, чего тот желает.

Скорее из смущения Бродка заказал скотч со льдом. Пока бармен наливал напиток в бокал, Бродка как будто между прочим поинтересовался, не появлялся ли сегодня Агостинос Шлегельмильх.

Нет, ответил тот, придвинув виски Бродке. И добавил, что Агостинос никогда не приходит раньше половины девятого и примерно через полчаса уходит. Чтобы не привлекать к себе слишком много внимания, Бродка осушил бокал, расплатился и ушел.

На противоположной стороне улицы Александр заметил маленький ресторанчик, типичный венский байсль[570] с двумя большими окнами, через которые хорошо просматривался вход в «Роте Гимпель». Публика, среди которой Бродка заметил как сомнительных, так и одиозных личностей, вряд ли могла быть причислена к сливкам венского общества. Но Бродка пришел не за тем, чтобы развлечься или развеять скуку, поэтому сразу же сказал об этом официантке, довольно симпатичной светловолосой шлюхе, которая не преминула подсесть за столик к самому лучшему, по ее мнению, мужчине и поинтересоваться, что она может для него сделать.