Лучшие бестселлеры. Книги 1-13

Когда канатоходец, одетый в белое, вышел из своего циркового фургончика, у него был серьезный и сосредоточенный вид; во всяком случае, ничто не говорило о том, что это рядовое восхождение, одно из сотен уже совершенных. Когда его взгляд скользнул по Магдалене, он показался ей отсутствующим. Она даже не была уверена, узнал ли он ее вообще. «Немудрено, — пронеслось у нее в голове, — при моем-то наряде».

Ни Магдалена, ни Мельхиор никогда не видели балансирующего на канате Рудольфо, а потому необычная ситуация была им только на руку. Вместе с другими артистами они встали за канониками. Те, и прежде всего тучный епископ Конрад, вертели головами, выказывая беспокойство, поскольку их план явно не срабатывал и горожане по-прежнему сидели по домам, как во времена эпидемии чумы.

Магдалена как завороженная следила за каждым движением Великого Рудольфо. С кошачьей грацией, не обращая внимания на малое количество зрителей, он вспрыгнул на винную бочку, стоявшую справа от каната, прошелся взглядом по тросу до окна на соборной башне и назад, сделал несколько глубоких вдохов, так что его грудная клетка надулась, словно зоб индюка, и осторожно поставил сначала левую, а потом правую ногу на натянутый в воздухе канат.

Без твердой почвы под ногами его движения казались нервными и резкими. Рудольфо еще не сделал ни одного шага, но создавалось впечатление, что, согнув руки в локтях, он борется с силой тяжести. Отчаянно жестикулируя и чуть не заваливаясь набок, он исполнял пляску святого Витта, как те безумные, одержимые танцами, которые бродили по улицам городов.

— Почему он не идет? — шепнула Магдалена Мельхиору. — Что с ним?

Мельхиор молча положил руку на ее плечо, словно говоря: Потерпи, Великий Рудольфо знает, что делает!»

Не прошло и минуты — Магдалене она показалась вечностью, — как Рудольфо вдруг застыл как вкопанный, затем еще раз, взмахнув руками, посмотрел вверх, на свою воздушную цель, и побежал. Да, он именно бежал, словно за ним гнались черти, вверх по канату, уже без угловатых движений, и теперь его руки скорее походили на крылья.

Толстяк-епископ и его свита недоверчиво наблюдали за представлением, впрочем, без тени волнения. В их отношении к происходящему будто сквозила зависть, ведь в тех кунштюках, которые преподносит Новый Завет, Господь всего лишь ходил по воде, но никогда не совершал восхождения по канату.

Лишь этим можно было объяснить, почему никто не пошевелился, когда, достигнув цели, Рудольфо ухватился левой рукой за каменный оконный переплет, а правой в ожидании оваций поприветствовал зрителей. Один лишь великан из Равенны робко хлопнул в ладоши, но тут же остановился, поймав на себе порицающий взгляд епископа. К спуску артиста, гораздо более сложной части номера, поскольку у канатоходца не было цели перед глазами, человек в пурпурном облачении и его свита не проявили никакого интереса. Епископ Конрад дал знак своим лакеям, что пора уходить.

Тут к нему подошел зазывала, в обязанности которого входила забота о финансах.

— Милостивый государь, мы договорились с вашим Георгом Трухзесом фон Вальдбургом о гонораре в пятьдесят гульденов и два гроша на питание для каждого артиста за три дня. Не хочу показаться навязчивым, но не могли бы вы сказать, когда и где мы сможем получить оговоренную сумму.

Лакеи поставили носилки, которые уже подняли, снова на землю, а епископ, беззастенчиво захохотав, посмотрел на окружавших его каноников. Те усердно подхватили наглый смех, словно уже знали ответ его милости.

— Так-так, — произнес епископ, потирая руки в перчатках, — Георг Трухзес фон Вальдбург обещал вам пятьдесят гульденов. Щедрый, видимо, человек. Так пусть он и платит обещанное. Жаль только, что след его давно простыл!

— Но он говорил от вашего имени, ваше преосвященство!

Человек в красном возмущенно покачал головой.

— Чего только не позволяют себе эти ландскнехты, что за народ! Да покарает Господь Трухзеса.

В то время как некоторые каноники, втянув головы в плечи, стыдливо осеняли себя крестным знамением, другие ухмылялись, ударяя себя в бока.

— Но я, — продолжил толстяк, — поступлю с вами великодушно и с христианским милосердием, как и подобает моему высокому сану. Приходите в «Зеленое дерево» на тарелку вечернего супа. Шуты получат горячее и по кружке пива. А завтра чтобы вас не было в городе. Надеюсь, мы поняли друг друга!

Сопровождаемый ландскнехтами епископ Конрад удалился в направлении моста через Майн, еще до того как Великий Рудольфе спустился на землю. Когда зазывала рассказал ему о реакции епископа, тот, видимо, не успев прийти в себя после восхождения, разбушевался и принялся размахивать руками, борясь с воображаемым противником. Потребовалось еще какое-то время, прежде чем он успокоился.