Лучшие Друзья 3 (СИ)

Я потрясенно смотрела в смущенные шоколадные глаза и видела, как Роман Владимирович закусил губу. Он смотрел на меня словно в поиске ответа, который я, вероятнее всего, могла ему подсказать. Но я не могла! Все, о чем я сейчас думала – это о лохматой прядке на его лбу и глазах, сверлящих меня насквозь.

-Кристин. Кристина. Черт, - он ударил по рулю, и я вздрогнула.

-Говори, - как будто издалека я услышала свой голос и подивилась его спокойной интонации.

-Ты нравишься мне, Кристина. Я понимаю, что это полный бред, я не имею права на чувства к тебе, но я не могу! С наших дополнительных занятий я не могу перестать думать о тебе. О твоих грустных глазах, о нахмуренных бровях, когда ты что-то не понимаешь. Черт, да я на уроках с тебя глаз не свожу, сижу, смотрю, как ты грызешь кончик карандаша. А когда ты подралась с этой … девочкой из одиннадцатого, я думал, мне крышу сорвет! Это убивает меня, Кристина! Я знаю, какой я глупец и вообще, иду против всего, но я не знаю, что делать. Я надеялся, что не скажу тебе этого никогда и… перетерплю, но черт бы тебя побрал, Кристина! Я тысячу раз говорил себе, что между учителем и ученицей ничего не должно быть, но я не могу! Такого еще ни разу не случалось со мной. Прости меня, Кристин.

Наконец он поднял на меня глаза, и я увидела в них раскаяние. Я не могла говорить – язык просто рассыпался у меня во рту. Все, что я слышала, это: «ты мне нравишься, Кристина».

-Я понимаю, я сейчас тебя жутко напугал… - снова начал он. Я шокировано смотрела в глаза Роману Владимировичу. Черт, этого я совершенно не ожидала.

Тут он уставился перед собой, провел пятерней по волосам и, резко выдохнув, повернулся ко мне. Я чувствовала его дыхание – оно оставляло следы на запотевших стеклах машины. Я видела его глаза – они прожигали меня насквозь, спрашивая, можно ли переступить черту?

Не удержавшись, он коснулся меня губами. Я попросту оторопела и замерла.

Эмоции переполнили меня. Мягкий язык Романа Владимировича скользнул по моим губам, и я вздрогнула, поражаясь тому, что происходило. Я не могла шевельнутся, я не могла вздохнуть.

Затем его зубы впились в мою нижнюю губу, а рука легла на мой затылок, и я резко выдохнула. Что. Мать. Твою. Происходит.

Мы распалились настолько, что стало жарко. Я потеряла счет времени, потерялась сама. Что происходило в моей голове я описать не могу.

Его руки отбросили волосы с моей шеи и мелкими поцелуями он покрыл дорожку от уха до ключицы. Я растеклась в кресле, цепляясь за остатки ума. Перестань! Черт! Перестань!!!

Мои руки притянули его ближе, и он со всей силы впечатал меня в кресло, прикасаясь все приятнее. Тонкие пальцы обожгли голую кожу у края джинс и забрались под полувер.

Я окончательно и бесповоротно тронулась. Я сошла с ума. Иначе я бы не целовалась в машине с моим учителем по математике.

Тут же осознав это, я шокировано отстранилась, спускаясь с небес на землю. Мой учитель. Машина. Страстный поцелуй. О БОЖЕ!

Я резво выскочила из его машины под проливной дождь. Вот это жесть!

Рванув вперед по улице, я не могла думать ни о чем, кроме как: О БОЖЕ!

Я слышала, как он кричал что-то мне вслед, но я не могла остановиться. Попросту не могла. И как только я скрылась в переулке, то прислонилась спиной к какой-то скамейке и, тихо всхлипнув, разразилась слезами.

6.

Меня всю колотило, и я попала в замок двери только с третьего раза. Перед глазами стояло виноватое лицо Романа Владимировича, а на губах чувствовались его мягкие губы.

Наконец, попав в квартиру, я прислонилась головой к стене и застонала.

Что за хрень творится у меня в жизни? Почему все так разом, черт возьми? Непонятки с Егором, разлад с Мариной, а теперь еще и шашни с учителем! Хуже просто некуда!

Я освободилась из белого пальто и выхватила телефон из кармана, намереваясь остаток вечера прореветь в трубку Дани. Как только я услышала его напряженное: «да», то поняла: что-то не так.

-Дани? – всхлипнула я, ощущая приближение новой лавины слез.

-Кристина? Что случилось? – к напряжению подключился испуг.

-У меня полная лажа! – провыла я, размазывая остатки косметики и дождя по щекам. – Я целовалась с учителем! Дани, учитель! Учитель, твою-то мать!

И тут в трубке я услышала:

-Объявляется посадка на рейс…

-Дани? – напряженно выдавила я.

-Кристин, я…

-Дани! – заорала я, хватая пальто и вылетая из квартиры. – Ты что, в аэропорту?

Он тяжело вздохнул:

-Мой рейс через час.

-Почему ты не сказал?! – закричала я, не разбирая ступеней и летя вниз.

-Я не люблю прощаться…

-Поганец! – я вылетела из подъезда, сбрасывая звонок.

Через пару минут я уже сидела на заднем сидении машины Толи, трясясь и вздрагивая, как подбитый кролик. Меня заколотило еще больше, когда я поняла, что он хотел сделать – улететь, не прощаясь. Бросить меня здесь. Одну. Никому не нужную.

Я огромным усилием воли загнала слезы обратно, матерясь сквозь зубы. Почему все так ужасно, черт возьми?