Лучшие годы жизни

– «Нестандартные взгляды». Мне представлялось, что Испания – сама по себе страна нестандартная, так что тут привычны к разным взглядам.

– Вы находите? Ну а я? Как я вам кажусь? Нестандартной? – в голосе Амаранты послышался вызов, который женщина бросает мужчине, чтобы привлечь к себе его внимание.

– О, сеньора! Такая яркая женщина как вы не может быть заурядной личностью, а любая незаурядная личность не может быть стандартной. Стандарт – это штамповка, однообразность, разве не так?

– Конечно, – улыбнулась женщина и, поведя густыми бровями, печально опустила уголки губ. – Раз вы считаете меня такой… Однако вы всё же не можете себе представить, насколько неинтересна у меня жизнь.

– Почему же, сеньора? – с участием спросил Юрий. – Чем же плоха ваша жизнь?

– Мой муж – сухарь. Настоящий сухарь и даже хуже. Он и книг-то не читает, его интересуют исключительно дела. Он работает в министерстве юстиции. Можете легко представить, насколько скучно жить с таким сухарём. Если бы не сеньор Альтавас, то я бы давно сошла с ума от скуки…

– Думаю, что вы сгущаете краски, сеньора…

– Называйте меня просто Амаранта, – попросила она, слегка качнувшись вперёд и приложив свою пухлую ручку к груди Юрия.

– С удовольствием, Амаранта…

– Скажите, Юрий, а вы вправду считаете, что у Испании и России схожие судьбы? – это остановился возле него Августин Альтавас, советник одного из сенаторов, мужчина средних лет, элегантный, с задиристым взглядом. – Я слышал краем уха в прошлый раз вашу беседу с бароном Хименесом.

– Ну, это нечто вроде моих теоретических изысканий. Ничего серьёзного.

– Поделитесь, Юрий, мне крайне любопытно. Что же в наших странах есть общего?

– Да, очень интересно, – вставила своё слово Амаранта.

– Скорее схожего, чем общего, – уточнил Полётов.

– Пусть схожего, – кивнул Альтавас.

– Впрочем, было и общее. Например, граница.

– Общая граница у Испании и России? – Альтавас в недоумении вскинул брови.

– В Америке, дон Августин.

– Верно! Никогда не задумывался над этим. Испанская Калифорния и русская Америка! Как это просто! – Альтавас шлёпнул себя ладонью по лбу. – Вот чем замечательны хорошие журналисты: у них глаз цепляется за то, чему остальные не придают значения.

– Ну а если говорить о схожести… В то время как Испания продвигалась на запад и покоряла Америку, Россия шла на восток и завоёвывала Сибирь. Это происходило примерно в одно и то же время. Пройдя весь континент, Россия переправилась через океан и пошла по западному побережью, пока не сошлась с Испанией в Калифорнии. Мы сошлись, но без войны. Никаких серьёзных конфликтов у нас не было.

– Интересное наблюдение. Мы шли навстречу друг другу!

– Более того, – продолжил Полётов, – наши страны примерно в одно время пережили гражданскую войну, диктатуру, а затем шагнули в мир демократических преобразований. Удивительное сходство.

– Действительно, – согласился Альтавас. – А вот и Эстебан! Наконец-то!

В зал неторопливой походкой вошёл барон Хименес. Он поздоровался за руку с несколькими мужчинами и сделал приветственный знак Юрию.

– Вы ещё не успели побывать у Эстебана на вилле? У него умопомрачительный дом! Великолепные лошади! И вышколенная прислуга, – спросил Альтавас, заглядывая Полётову в глаза, и Юрий вдруг увидел в зрачках советника особый блеск.

«Неужели?!»

Полётов дружески положил руку на плечо Альтаваса и мягко потрепал его.

– Сеньор Альтавас, – проговорил он вкрадчиво, – надеюсь вы замолвите за меня словечко. Кажется, у барона намечается какое-то торжество в ближайшее время? Говорят, он всегда устраивает потрясающее представление. Мне самому как-то неловко напрашиваться к нему, хоть мы уже и по-настоящему подружились.

– Если Эстебан забудет пригласить вас, сеньор Полётов, то вы можете прийти со мной, просто как мой друг. Я буду рад, – Альтавас сладко улыбнулся.

– С удовольствием, – Юрий снова потрепал советника по плечу.

«Точно! Он гомосексуалист! У него слюни текут, глядя на меня!»

– Вы позволите мне называть вас просто Юрий? – ещё шире улыбнулся Альтавас.

– Вижу, вы тут славно воркуете, – подошёл к ним барон. – Как дела, друзья мои?

– Чудесно, дон Эстебан, – сказал Альтавас. – Обсуждаем намечающееся у вас торжество.

– Рано обсуждать. Вы ещё не видели ничего. А у меня задумано нечто любопытное. Юрий, ты свободен в воскресенье? Надеюсь, ты приедешь?

– Буду рад, дон Эстебан. Но сейчас мне пора ехать. У меня завтра намечено интервью с руководителем российской научной делегации, приехавшей на международную ярмарку.

– Неужели ты не наговорился с твоими соотечественниками на родине?

– Дон Эстебан, во многих отношениях я – человек подневольный. Мне позвонил главный редактор и велел в обязательном порядке сделать это интервью. Я просто обязан. Иначе меня отзовут из Испании, а мне так нравится здесь! – Юрий развёл руками.

– Ну что ж, тогда свяжись с моим секретарём, выясни, как проехать, – и, взяв Юрия под локоть, отвёл его на пару шагов в сторону. – С Альтавасом будь начеку.

– Что такое?