Лучшие истории любви XX века

Честь имею покорнейше просить Ваше Превосходительство допустить меня к установленному испытанию для поступления на драматические курсы; при сем прилагаю нижеследующие документы:

1) аттестат,

2) метрическое свидетельство,

3) свидетельство полиции и

4) мою фотографическую карточку.

Вопрос о переходе моем в русское подданство мною уже возбужден.

Ольга Книппер».

Ольга Книппер успешно сдала экзамены. Приступила к занятиям. Но так уж повелось в миру, что путь каждого истинного таланта к своему призванию тернист не в меру: приехал вдруг из Петербурга какой-то важный чиновник, назначил дополнительный экзамен, Олю экзаменаторы продержали больше часа, а потом заявили, что она «не лишена права поступления на будущий год». То есть – выгнали. И взяли на ее место родственницу одной из ведущих актрис, не прошедшей экзамены, но очень хотевшей учиться. «Переэкзаменовывали» четырех девушек, но из четырех только Ольга Книппер оказалась без протекции. Владимир Леонардович Книппер вспоминает: «Никто в тот вечер не ложился спать. Оля сидела тихая, слезы обиды давно высохли. Я было заикнулся, что надо мужественно пережить неудачу и ждать будущего года. А тут мама возьми и да скажи: «Для актрисы каждый год дорог!» Мы обомлели. Раньше мама запрещала дочери даже думать о театре. Однажды Оля не удержалась: «Ты, мама, всю жизнь страдаешь без сцены. Ведь это камень на твоей душе!» Последовал ответ: «Да, я страдаю и ты страдай!» Тогда Оля разревелась, и мы еле-еле ее успокоили. На другой же день мама повела Олю в филармоническое училище, добилась экзамена у Немировича-Данченко. Сестру зачислили в его класс».

Кстати, сам Владимир Леонардович, младший из семейства Книпперов, долго и мучительно учился на юриста.

Потом – когда началась война, а следом за ней надвинулись революционные события – решительно оставил юриспруденцию и занялся тем, к чему его всегда тянуло: театром! Он великолепно пел. Правда, прославился не как Книппер, а под сценическим своим псевдонимом – Владимир Нардов. Особенное признание завоевал во время гастролей в Германии. Позже преподавал в Гнесинском училище и ставил оперы на сцене Большого театра.

Ольга Леонардовна Книппер-Чехова в молодости

Так юношеская мечта Анны Ивановны Зальц, отнятая у нее супружеством, возродилась и воплотилась в двоих из ее детей – в Ольге Леонардовне и Владимире Леонардовиче, а потом – во внучке Ольге Чеховой, в правнучке Аде Чеховой, в праправнучке Вере Чеховой-Руст… Только вот про внучку, правнучку и праправнучку она не узнала. Умерла Анна Ивановна перед самой революцией. Можно считать, что ей повезло… Ведь дочь и сына она на сцене видела, успехам их радовалась. Но о тяжких испытаниях, выпавших на долю всех Книпперов после 1917 года, она так и не узнала. Правда, в 1905 году, во время революционных событий, в семье произошло несчастье: покончил с собой всеми любимый «дядя Саша», Александр Иванович Зальца. Вспоминает Владимир Леонардович Книппер: «…дяде Саше с ротой пришлось стоять в охране на Миусской площади. Незадолго до их смены в сумерках показалась толпа рабочих с красными флагами. Шли женщины и дети. Изнервничавшиеся солдаты без команды открыли стрельбу, несмотря на все попытки дяди Саши остановить их. Были убитые и раненые. Потрясенный дядя Саша, отведя роту домой, приезжал страшно подавленный к моей матери (я тогда был за границей), называя себя убийцей и палачом. На другое утро он застрелился». Но все-таки эта трагедия была несравнима с тем, что ждало семью и всею Россию после Октябрьской революции.

Антон Павлович Чехов познакомился с Ольгой Леонардовной Книппер, когда сам он был уже признанный писатель, а она уже добилась сценического успеха – и играла в его пьесах на сцене Художественного театра.

Познакомил их Немирович-Данченко – во время какого-то торжества в «Охотничьем клубе» на Воздвиженке. Потом Чехов присутствовал на репетициях «Чайки», и как вспоминали родные, Ольга Леонардовна места себе не находила от волнения, что на ее игру будет смотреть сам автор. Но тогда это еще не было любовью, это было нечто иное – более утонченное, но не столь пламенное чувство, связавшего Автора и Актрису – сначала связь шла через «высшие слои», через творчество, где он был – замысел, а она – воплощение, и таким образом они не могли существовать друг без друга… Но горячего, сердечного или телесного тогда еще не было. И вообще – ухаживать за актрисой Книппер писатель стал по совету сестры Маши, чтобы отвлечься от мучительного романа с «поповной» Ликой Мизиновой.