Лучшие истории любви XX века

Ольга Леонардовна понемногу начинает успокаиваться. Луиза Юльевна отсылает ее отдохнуть и, оставшись наедине с дочерью, начинает первый в жизни Оли «взрослый» разговор. До сих пор мама разговаривала с Олей только как с ребенком, а сейчас – как с женщиной, как со взрослой женщиной! И от этого Оле еще страшней, и она плачет без перерыва. Луиза Юльевна говорит, что поскольку Оля самовольно, не испросив родительского благословения, вышла замуж, то теперь ей же самой и придется отвечать за последствия. Выручить из этой беды родители ее не могут. Но надо хоть немного благоразумия проявить в создавшейся ситуации: необходимо избежать хотя бы беременности. Надо сначала пожить вместе, получше узнать друг друга… Дети на первых порах могут еще сильнее все осложнить. Дети привяжут их с Мишей друг к другу вовсе неразрывными узами – а кто знает, как все сложится, что ждет их впереди? Нет, никаких детей в первые годы супружества. Оле следует узнать некоторые женские секреты… И применить их на практике. «Взрослый» разговор растягивается на несколько часов, и Оля все это время плачет. В конце концов, не в силах глядеть на несчастное, опухшее от слез лицо дочери, Луиза Юльевна говорит: «Ты всегда можешь вернуться, если станет невыносимо». Она со своим зрелым опытом уже теперь предчувствует, что Оле будет «невыносимо» в семье мужа… И все-таки звучит это «если». Луиза Юльевна надеется: а вдруг все обойдется? Стерпится, слюбится, сладится? По-настоящему страшит ее мысль о том, что будет, когда Константин Леонардович узнает. Что ожидает Олю? Что ожидает всех их? При мысли об этом Ольга содрогается – и перестает плакать. Это слишком серьезно. Гораздо серьезнее, чем грядущие неурядицы со свекровью и нежеланные дети!

На следующий день, под вечер, Луиза Юльевна и Оля выезжают в Петербург. В комфортном спальном вагоне – тринадцать часов путешествия – без сна, в тревоге, в напряжении. Боятся обе. И этот страх их сближает. Луиза Юльевна решает, что сразу же по приезду Оля должна лечь в постель и сказаться больной. Константин Леонардович в это время будет в министерстве. Когда он вернется – ему скажут, что Оля спит. И основную тяжесть разговора Луиза Юльевна возьмет на себя… Оля бесконечно благодарна за заступничество – и сгорает от чувства вины перед матерью. А Миша даже не пришел проводить их на вокзал… Они с Мишей вообще не виделись с того момента, когда Оля вернулась в квартиру Ольги Леонардовны.

Луиза Юльевна советует Оле снять обручальное кольцо и надежно спрятать документы: чтобы Константин Леонардович в первые часы своего гнева не дознался, кто обвенчал их с Мишей, чтобы не устроил скандала. Оля снимает кольцо, руки ее дрожат… Мелькает мысль: брак их рухнул, даже и не свершившись по-настоящему. Дома она действительно ложится в постель… И плачет – «ревет, как белуга», по собственному ее выражению – никого, кроме мамы, не впускает в свою комнату, ни с кем не желает разговаривать… С ужасом ждет появления отца и неизбежной кары. Ожидание тянется два дня. Когда отец наконец входит в ее комнату, Оля применяет свой – в будущем – излюбленный метод: «лучший вид обороны – нападение». Она впадает в театральную истерику. И кричит – как тогда, при проверке Девушкиного табеля: «Я выброшусь из окна! Если ты будешь меня ругать… Если ты меня ударишь… Я выброшусь из окна, слышишь?!» Она ожидает пощечины, но отец тихо гладит ее по голове и выходит. Возможно, он помнит, как в тот раз она действительно выпрыгнула из окна. Возможно, слишком подавлен новостью. Возможно, причиной был дипломатический талант Луизы Юльевны и она смогла уговорить гневливого мужа не усугублять страдания дочери… Оля и так горько раскаивается…

Оля действительно раскаивалась. И особенно остро – когда вскоре после возвращения в Петербург мама слегла с воспалением сердечной мышцы: сказалось нервное напряжение. Болезнь протекала тяжело, какое-то время Луиза Юльевна была на волоске от смерти – а может, так казалось Оле, измученной угрызениями совести? Во всяком случае, во время болезни мамы Оля приняла решение: если случится непоправимое, если мама умрет – она, Оля, уйдет в монастырь.

…«Монастырь» тоже вклинился в ее сознание из какого-то романа – или романов? «Или умереть, или – в монастырь, или – замуж за Дубровского». Умирать ей пока не хотелось, замужество было прошедшим этапом, так что оставался только монастырь.

Но к счастью, Луиза Юльевна поправилась. В своих воспоминаниях Ольга Чехова пишет, что мама болела полтора месяца. На самом деле – не так долго. Уже к концу сентября Ольга вернулась в Москву, к мужу. А произошло это не раньше, чем выздоровление Луизы Юльевны сделалось полным и очевидным.

Константин Леонардович объявляет о своем решении «спокойно и бесповоротно»: Ольга может – и должна – вернуться к мужу, только без денег, без приданого, без драгоценностей. Забрать из дома она может только свое белье и платья.

В Москву Оля едет первым классом. Только спустя многие годы – уже в Германии – она снова сможет позволить себе такую роскошь…