Лучшие истории любви XX века

Разумеется, это утверждение фальшиво: у Германии была могущественнейшая разведывательная организация – Абвер, в которой служило достаточно женщин. Но куда более забавно то, что фюрер не понимал, насколько он заблуждается, утверждая, что «не принимал у себя ни одной шпионки». Уж одну-то разведчицу точно частенько видели в его обществе, даже фотодокументы сохранились!Что касается родных Ольги Чеховой, оставшихся в СССР, «русских Книпперов»… Вот что рассказал ее двоюродный брат Владимир Владимирович Книппер в своей книге «Голоса в тишине старого дома»: когда осенью 1941 года немцы стояли уже буквально под Москвой, его отец Владимир Леонардович сжег документ, который еще летом передал ему советник немецкого посольства в СССР доктор Метцгер; в этом документе «на немецком и русском языках было напечатано и заверено печатью, что Нардов-Книппер Владимир Леонардович и члены его семьи – германские подданные и состоят под охраной Германского государства». Владимир Владимирович считает, что доктор Метцгер презентовал Владимиру Леонардовичу сей защитный документ из чистой дружбы – и как истый театрал, из уважения к таланту Нардова-Книппер. Но возможно, этим документом дядю и двоюродного брата обеспечила далекая ныне Ольга Чехова? Впрочем, все равно документ был сожжен. А дядя и двоюродный брат успели эвакуироваться из Москвы как раз перед предполагаемым вторжением немцев.

Как она жила все эти годы – снимаясь, играя в театре, посещая светские вечера, выезжая к солдатам на фронт – и вместе с тем каждый миг ожидая команды? Той самой команды, после которой придется действовать, а действие наверняка приведет к гибели не только ее, но и людей, которых она любила, – мамы, дочери? В каком адском напряжении приходилось ей жить изо дня в день! Какую волю надо иметь, чтобы перенести все это, не изменяя внешней безмятежности! Ведь вокруг царил страшный террор. За любую оплошность, неосторожно сказанное слово людей бросали в тюрьмы, подвергали пыткам, отправляли в лагеря или на гильотину – политических преступников в Германии казнили по старинке: «посредством отделения головы от тела». Казнили близкого друга Ольги – известного оперного певца – и родным прислали счет за расходы на содержание его в тюрьме и погребение тела… Правда, Ольга Чехова была очень, очень популярна, ею восхищался Гитлер, ей прощалось многое, считается даже, что именно в угоду ей немцы не разрушили усадьбу Чехова, хотя дома-музеи Толстого и Тургенева – как и другие культурные памятники – были практически стерты с лица земли. Но тем страшнее была бы расплата, если бы выявилось ее «предательство»!

И при этом она еще находила в себе силы любить. Да, именно в эти страшные годы она встретила свою самую большую любовь. Ее возлюбленный, ее Йеп – он был летчик, капитан Люфтваффе, самых привилегированных войск в немецкой армии, он был веселый и рыжий, он был моложе ее, он играл на фортепьяно, он писал ей поэтические письма… Он ее обожал! К счастью, Йеп сражался с англичанами над Л а Маншем и бомбил английские города, в убийстве ее соплеменников он повинен не был. Это была прекрасная, отчаянная любовь. Любовь перед лицом возможной – близкой – смерти. Он думал – только его смерти… Но она знала: ей грозит не меньшая опасность. Возможно, именно опасность придала силы их чувствам.

Ах, какие письма писали они друг другу! Несколько из них Ольга Чехова приводит в своей книге. И достоверности этих писем – веришь. Есть в них что-то такое… Их трудно читать без трепета в душе. Вот только несколько отрывков:

«Я так радуюсь медальону с маленьким фото потому, что теперь всегда могу носить его с собой. Всегда, когда мне захочется, я смотрю на него, оно будет со мной в тысячах метров над Англией, оно разделит мою судьбу, сгорит, пойдет в плен или замерзнет вместе со мной в ледяных волнах.

Ночью на улице воет ветер. Я вслушиваюсь в него – я хочу услышать твой голос и твои легкие шаги и вправду слышу их…»

«Вчера я снова бродил, при этом проходил мимо французского кинотеатра, в котором шел фильм «Les mains libres» («Освобожденные руки»), Я видел фильм раньше, но мне захотелось увидеть тебя. Я счастлив. И замечаю там много деталей: например, твою сумочку с монограммой «Le Journal d’Olga Tschechova». Ты все время стараешься держать ее так, чтобы нельзя было прочесть твое имя…»

«Ты так нежно описываешь, как тебе снится, что я с маленьким чемоданчиком, небритый, сижу около тебя. Как верны твои сны – я действительно часто небрит…

Мое сердце всегда рядом с твоим».

Он погиб. Иначе, наверное, быть не могло.

В ту ночь, когда самолет Йепа вспыхнул в небе над Англией, Ольга увидела один из своих пророческих снов: Йеп с окровавленной головой и счастливой улыбкой среди необыкновенно красивых, пышных, благоухающих цветов…

Ольга была беременна – и потеряла ребенка. Впрочем, возможно, она не смогла бы выносить, даже если бы Йеп остался жив: она была не так уже молода, да и попытки прервать первую беременность не прошли даром для ее организма.