Лучшие истории любви XX века

Анна Андреевна Гумилева, мать Николая, вспоминала: «Ахматова была высокая, стройная, тоненькая и очень гибкая, с большими синими, грустными глазами, со смуглым цветом лица. Она держалась в стороне от семьи. Поздно вставала, являлась к завтраку около часа, последняя, и, войдя в столовую, говорила: «Здравствуйте все!» За столом большею частью была отсутствующей, потом исчезала в свою комнату, вечерами либо писала у себя, либо уезжала в Петербург…»

Николай ввел Анну в круг своих друзей поэтов, где она сразу же воцарилась – еще не как поэтесса, но уже как необыкновенно привлекательная женщина. Анна была счастлива, а Николай тяготился супружеством: все складывалось не так, как он себе намечтал. Гумилев снова решил поехать в Африку, этот континент манил его, там он воскресал душой.

В отсутствие мужа Анна перестала посещать светские мероприятия, полностью погрузилась в поэзию. Она рассказывала: «Я носила тогда зеленое малахитовое ожерелье и чепчик из тонких кружев. Я не каталась верхом и не играла в теннис».

Когда Николай вернулся, жена встретила его с новыми стихами, искренне его восхитившими. Именно тогда он наконец признал Анну как поэта, равного себе. Но для него это было нелегко. Гумилеву нужна была рядом восторженная жена-поклонница, а не равная по силе творческая натура.Сергей Константинович Маковский писал: «Трещина в их любви обозначилась с первого года брака. Они были слишком «разные». В плане поэтическом, может быть, только дополняли друг друга, но в жизни… С отрочества Гумилев мнил себя «конквистадором». После поездки в Африку пышным цветом расцвели его экзотические восторги, и так хотелось ему увлечь жену мечтой о далеком волшебстве мира, о красоте пустынь под небом Южного полушария с созвездием Креста и о первобытном человеке, божественно-сильном, неистертом так называемой цивилизацией, живущем в согласии с природой и ее тайнами. От Анны Андреевны он требовал поклонения себе и покорности, не допуская мысли, что она существо самостоятельное и равноправное. Любил ее, но не сумел понять. Она была мнительно-горда и умна, умнее его; не смешивала личной жизни с поэтическим бредом. При внешней хрупкости была сильна волей, здравым смыслом и трудолюбием. Коса нашла на камень… Гумилев был еще «одержим» впечатлениями от Сахары и подтропического леса; с ребяческой гордостью показывал он свои «трофеи», вывезенные из «колдовской» страны: слоновые клыки, пятнистые шкуры гепардов и картины-иконы на кустарных тканях, некое подобие большеголовых романских примитивов. Только и говорил он об опасных охотах, о темнокожих колдунах, о крокодилах и бегемотах – там, в Африке, доисторической родине человечества, что висит «исполинской грушей» на дереве Древней Евразии. Анну Андреевну не очень увлекала эта экзотическая бутафория. На жизнь она смотрела проще и глубже. К тому же во время отсутствия мужа она сама выработалась в поэта вдохновенно-законченного, хоть и по-женски ограниченного собой, своею болью. Гумилев должен был признать право ее на звание поэта, но продолжал раздражаться все больше ее равнодушием к его конквистадорству. Никакой блеск собственных его рифм и метафор не помог убедить ее, что нельзя вить семейное гнездо, когда на очереди высокие поэтические задачи. Помощница нужна ему, нужен оруженосец, спутник верный, любовь самоотречения нужна, а не женская, ревнивая, к себе самой обращенная воля. Что делать? Он даже готов покаяться, обуздать свой нрав, только бы чувствовать ее частью самого себя, воплощенной грезой своей… Но она безучастна, хотя еще любит его, чужда ему в завоеванной им славе…»

Анна Ахматова, Николай Гумилёв, Лев Гумилёв. 3 апреля (по старому стилю) 1915 года

Осенью 1911 года Гумилев с друзьями организовали «Цех поэтов», из которого потом выросло движение акмеизма. «Акмэ» – острие копья, вершина совершенства, цветущая сила – как только не переводится это слово! Акмеисты заявляли, что будут писать самые прекрасные стихи, каких не было прежде. И некоторые из акмеистов действительно потрясли поэтическую Россию, в первую очередь – сам Николай Гумилев и его супруга Анна Ахматова, чей первый сборник «Вечер» вышел весной 1912 года скромным тиражом 300 экземпляров, но был благожелательно принят критикой, еще благожелательнее – публикой. У нее сразу появились подражательницы: этих поэтесс так и называли «подахматовки».

1 октября 1912 года у Анны и Николая родился сын, окрещенный Львом. Анна никакого тяготения к материнству не испытывала, и даже при виде младенца в ней не пробудился могучий древний инстинкт. Она была слишком значительный поэт, чтобы стать хорошей матерью. Ребенка забрала бабушка, мать Гумилева, Анна Ивановна, у которой Левушка прожил шестнадцать лет, лишь изредка встречаясь со своими знаменитыми и блистательными родителями.