Лучшие из худших. Предложение наблюдателя

— Ты ходишь в подразделение спецназа и знаешь Ивана Чернова — командира отделения снайперов.

— А причем здесь Иван? — Он думает, что мой сын убил его мать.

— О смерти его матери знаю, а что твой сын к этому приложил руку слышу от тебя. Я скажу ребятам, что он виноват, иначе бы ты так не суетился. Пусть порасспрашивают как следует — это они умеют…

— Мой сын пропал. Иван со взводом и его командиром в это время был за много километров отсюда, он не мог этого сделать.

— И ты подумал, что это сделал я и решил меня прессануть?! — возмутился я. — Вместо того, чтобы спокойно поговорить, расспросить… Ах ты ж гад! — возмутился я и дернулся к нему. — Он отшатнулся в салон. — Я попросил тебя привести, без грубости…

— Значит они сами? — утверждающе вымолвил я. — Ну и получили за хамство. Ладно, чтобы убрать непонятки скажу — я сегодня днем выехал из города …….,в который уехал в воскресенье, после обеда. Часов в семь был там, как — никак 400 километров. Заселился в гостиницу «Спорт» часов в восемь. В десять вечера ужинал в ресторане при гостинице, смотрел шоу программу часа два, может больше, затем пошел спать. Не один — сервис знаешь такой есть. Утром в семь пробежался несколько километров — привычка и по делам. Все сделать не успел, остался еще на ночь. Дальше все повторилось: ресторан, девочка та же самая, утренняя пробежка и после обеда домой. Все это легко проверить — пусть сьездят, поговорят. И если есть возможности, пусть посмотрят записи камер слежения туннеля на перевале… А теперь главное — твой наезд — это беспредел и я ответил тем же. Мы квиты. Если вдруг ты такой непонятливый добавлю — у меня хватит друзей и знакомых и в милиции и в безопасности, чтобы с тобой справиться, или тебя нейтрализовать. А будешь очень настойчив — сдохнешь не своей смертью. Надеюсь, ты меня понял. Пистолетики я возьму себе на память — думаю они чистые… И дома я их хранить не стану. Если придут с обыском: значит ты не понял — я сделаю вывод…

Глава двадцать первая И хотя нам прошлого немного жаль…

До перехода осталось чуть больше месяца… В четверг позвонили вояки и назначили стрелку — встречу с расслабоном, как они выразились на воскресенье. На мою несмелую отговорку — может в другой раз ответили — надо! Что ж, партия сказала надо, комсомол ответил — слушаюсь. Я понял — или они созрели для серьезного разговора, или что то идет не по сценарию жизни. Раз так, приоткроем карты. Прихватив с собой летчиков, сапера и инструментальщика Михася — пусть послушает про будущее, приехал на базу. Подтянулись вояки, познакомил их с Михаилом, заметил удивленные взгляды. Накрыли на стол, пропустили по первой, повели неспешную беседу о том, о сем. После третьей, видя, что Сергея с Маратом распирает, лениво поинтересовался, что за пожар, к чему такая спешность по встрече. Как самый старший начал Марат:

— Ты знаешь, все начинает сбываться: все, что ты говоришь… Приходил к нам этот, пока еще курсант — знакомился, осматривался. А я имел беседу с командиром — все как ты разложил. Так что через пару месяцев он придет на мое место.

— А тебя попросили подать рапорт о переводе по здоровью в другое место?

— Знаешь, если бы ты служил, я бы подумал, что все это организовано тобой — настолько ты в теме… — протянул Марат. Я только улыбнулся в ответ.

— От меня ушла жена, как ты и сказал. Вернулся с боевых — на столе записка: Ушла к ……. Я его люблю, а с тобой так дальше жить не могу — все время на нервах. Надеюсь у тебя хватит мужества и мужского достоинства не устраивать скандала. Прости и пойми… — Ты сильно переживал? -

— Знаешь: сначала хотелось пойти, набить ему морду и забрать ее домой. Если бы ты не предупредил — я бы так и сделал. Но потом подумал — а может это к лучшему?