Лучшие из худших. Предложение наблюдателя

— У бомжей тебе ночевать никак нельзя. На них менты часто облавы устраивают — бесплатная рабочая сила, или еще зачем. Прихватят тебя, начнут выяснять почему ты с ними, зачем, участковому звякнут — что за человек. Он тебя и сдаст с потрохами: скинет им заявы на тебя. Сейчас ему не с руки: ясно же, что вся эта комедия — подстава чистой воды. А вдруг у тебя есть кому за тебя веское слово сказать? А в этом случае он как бы и не при чем — тебя другие закроют, а он вроде как чист. Так что ночуешь у меня, завтра — ты уж извини, поедешь со мной поможешь мне на базаре, а вечером звякну я одному человеку. Не обещаю, что он поможет, но попробую его убедить.

Утром поехали на базар. Виктор стал помогать мне таскать сумки, помогать раскладывать товар, а я незаметно наблюдал за его действиями. Все он делал аккуратно, быстро, не отлынивал, не филонил: работал с душой, а не по принуждению. В общем я его поведением остался доволен и решил обязательно помочь — если не через своего знакомого, то сам. Приятель мой служил в госбезопасности в немалых чинах — полковник и помочь мог реально. Знакомы мы с ним были давно, еще с института — вместе учились на одном курсе, в одной группе и уже тогда поддерживали приятельские отношения. Перед госэкзаменами приходили сваты, приглашали работать в силовых структурах — в уголовный розыск, в силовые подразделения МВД и КГБ. На одном таком собеседовании я пошутил — когда придут приглашать на работу в ОБХСС (отдел борьбы хищением социалистической собственности) или ГАИ, тогда можно будет и выбирать. Милицейский чин посмотрел на меня и с непонятной иронией сказал — эти по институтам не ходят — к ним приходят сами. Со мной разговаривал персонально человек из КГБ: сказал, что знает о моей службе, о ранении, отзыв командира о моих способностях — заманивал. Но я уже выбрал свою дорогу, о чем прямо и сказал. А вот приятель мой Женька согласился. Когда мы с ним пересеклись, он был уже капитаном и у меня положение в обществе было достаточно высокое, так что никому не было стыдно, или неловко: каждый при деле и в чинах — он военных, я — в гражданских. Дальше стали встречаться на моей территории — спортивной базе, отдыхали, купались, ну и как водится, беседы за жизнь под водочку, но не злоупотребляя, конечно. Потом он стал привозить жену и детишек — им там раздолье: солнце, воздух, вода и экзотика, ночевки под открытым небом, поездки на катере, купание ночью. Такие заезды были не часты, так что мне не в тягость. Как то Женька сказал — Если в чем надо помочь, мне стоит только сказать. Я тогда так на него посмотрел, что он смутился, извинился, (мальчик был из культурной семьи), но предложение свое оставил в силе. Сейчас решил попросить его помочь — не мне а своему, «афганцу», тем более, как однажды обмолвился Женька, он пару раз там был на «обкатке». Вечером после ужина я и позвонил.

— Здорово полковник!

— Здорово книжник! Все так же несешь знания в массы?

— Не всем же в шпионы играть, кто то должен и о духовной пище людей заботиться. Тем более сейчас, при нашей дороговизне. Женька рассмеялся:

— Никак в политики решил податься? Учти, там места давно расписаны на много лет вперед.

— Упаси господь от такой напасти, мне и так вроде неплохо.

Вот так, перебрасываясь ничего не значащими фразами поговорили немного, я попенял Женьке, что не привозит своих на отдых, он в ответ сказал, что обо мне недавно вспоминали и вроде бы собирались. Обменялись приветами и я начал о главном:

— Консультация требуется, или может поддержка…

— До завтра терпит? — Не горит но…

— Завтра часов в восемь я на работу поеду, по дороге звякну и тебя подхвачу.

— Лучше звякни, я скажу, где я тебя буду ждать. — Ладно, до утра…

Я повернулся к Виктору — Завтра попробую решить твою проблему. Пока ничего не обещаю, но постараюсь.

Утром полковник позвонил из машины, я назвал место встречи — мы с Виктором с восьми сидели в машине, в глухом переулке, у назначенной точки по ходу движения Женьки на работу. Минут через пять подкатила черная иномарка — еще бы целый полковник. Я вылез из машины, сказал Виктору, чтобы он тоже вышел — вдруг полковнику захочется пообщаться, а проситель сидит в машине — неуважение к погонам. Может и мелочь, но пренебрегать не стоит. Женька вышел, я перешел через дорогу и издалека заметил, как у него слегка дернулась щека — признак волнения. Поздоровались.

— Это кто? — спросил Женька.

— Это предмет проблемы и просьбы. — Я коротко, но внятно рассказал о проблеме Виктора и его ситуации:

— Надо человеку помочь — это же явная подстава… — Он тебе кто?

— Знакомый, книги у меня брал читать… — Вообще то это не мой профиль… — задумчиво протянул чекист.

— Надо помочь, он свой «афганец», вертолетчик. Тем более на этом деле можно поднять неплохие деньги. Вам они могут быть и маленькими, но лучше столько, чем ничего.

Женька как то странно, будто изучающе посмотрел на меня.

А твоя доля сколько?

Я сначала не понял — Какая доля? Потом до меня дошло.