Лучшие из худших. Предложение наблюдателя

По своим каналам я пробил девушку: Ольга Фирсова, 24 года, не замужем, образование среднее медицинское, живет одна, мать умерла, с отцом отношений не поддерживает — родители развелись, когда Ольга закончила 8 классов. Поступала в мединститут, не добрала баллов. В настоящее время третий год работает в больнице в хирургии, набирает стаж для поступления. Старшая медсестра, не смотря на возраст. Характеристику — направление с работы не дают, только обещают — не хотят терять ценный кадр. Ухажеры есть, но любовника нет — никого в постель не пускает. В тот вечер возвращалась со смены, была сложная операция, задержалась. Зарплата не большая, взяток не берет, только мелкие подарки: как все. Узнал я и о насильниках. Пара мелких ничего из себя не представляли; у главного старший брат служил в милиции старшим следователем. По работе характеристики (неофициальные) — резко отрицательные. Живет отдельно от родителей, с семьей, но отношения поддерживает, несколько раз вытаскивал братишку с серьезных передряг. На следующий день следак развил кипучую, но незаметную деятельность по установке личности защитника девушки, но с ней пока не беседовал. И не нужно, чтобы беседовал…

Вечером неплохая иномарка подъехала к железному гаражу. Немолодой мужчина в хорошем настроении вылез из машины и пошел открывать двери гаража. Дела шли хорошо, очередная птичка в клювике принесла неплохую взятку, часть отдал начальству, но и себе немало осталось. Купил жене и дочке подарки — так любить сильнее будут. Правда братишку — балбеса кто то избил, ну да он зарядил, кого надо, небольшой денежкой — завтра, послезавтра он будет знать кто. А дальше по обстоятельствам. Если серьезный — отступится, если середнячок — будет решать по обстоятельствам, а если лох — разведет на бабки по полной… Это было последнее, о чем он успел подумать. Удар по затылку бросил его в кромешную тьму… Возвращение в грешный мир было не радостным. На глазах туго завязанная повязка, кисти до боли стянуты за спинкой сиденья, на шее удавка, один конец которой привязан к подголовнику. А во рту вонючая тряпка!

— Просыпайся, соня, хватит спать — дело делать надо, время — деньги — слышал наверное. Тряпку грубо выдернули изо рта, мощный подзатыльник встряхнул мужчину, удавка впилась в горло перекрывая дыхание. Он забился в панике, разевая рот, но стало только хуже — воздух с хрипом и свистом вырывался из легких, мучительно прорываясь сквозь пережатое горло. Чья то рука обхватила его голову, прижала с подлокотнику и ослабила удавку. Свежий воздух ворвался в легкие. Дышать, я могу дышать — восторженно забилось в голове. Ухо окатила горячая волна и мужчина услышал негромкий голос:

— Совсем ты распустил своего младшего. Через него и умрешь ни за что. Обидел он женщину серьезного человека, а значит и ему плюнул в лицо — а такое, ты знаешь, чревато… Да и сказано ему было: накосячил — виноват — ответь, не жалуйся — не то хуже будет. А он не понял, тебя подключил. Тупой он у тебя какой то. Теперь сначала ты ответишь — за то, что влез не разобравшись, а потом и он. Если у тебя возникли какие просьбы ты скажи: последняя просьба — святое.

Следователь понял, что крупно влип. — Обещать, все что угодно обещать — лишь бы отпустили, а там мы посмотрим — наколку на бабу сам дал…Сидящий, отстранившись, негромко рассмеялся.

— Ну ты точно бабуин…Кто ж тебя такого ушлого так просто отпустит… Ладно, раз нет предложений, они есть у меня. Первое — домой ты больше не приедешь — никогда. Просто исчезнешь. Вместе с тобой исчезнет твой братик. Остальные, я надеюсь, все поймут — зачем нам грех на душу брать. Искать вас, конечно будут, но не долго — нету тела — нету дела, так у вас говорят… Вариант второй — мы тебя отпустим, дня через три, четыре, чтобы поджило немного. Отрежем тебе язык, чтобы не болтал, отрежем обе кисти, чтобы не писал, вырежем один глаз ну и отрежем тебе хоботок, чтоб жизнь раем не казалась! Да, кстати, заначку твою, честно заработанную за все время твоей беспорочной службы мы забрали. Она у тебя в гараже за третьей бетонной плитой в яме справа, верно?! Зачем она тебе, еще лечиться задумаешь, такую красоту испортишь… Выбирай уважаемый — какой тебе по душе — для такого человека ничего не жалко… Мысль о том, что «лишь бы вырваться» уже не грела сознание. Все было жестоко, страшно и … буднично. Именно будничность сказанного ужасала, парализовала волю…

— Не надо ничего делать, я все понял, всё отменю, клянусь, вы никогда о нас не услышите. За оскорбительные действия брата я готов заплатить… — голос дрожал и срывался на хрип. — Лишь бы поверил, лишь бы поверил…

— А ты знаешь, я тебе верю. Марать руки кровью лишний раз не хочется. Мы тебя отпустим, целым и невредимым. Компенсации не надо — мы ее уже взяли … Вернешься домой — отмени свои задания. На будущее забудь, обо всем — ничего не было. А братика твоего мы накажем — не держит слова…

— Не надо брата — внезапно для самого себя произнес мужчина. — Я с ним сам поговорю, серьезно поговорю…