Читаем Лучшие мысли и изречения древних в одном томе полностью

Филолай. «О природе», фрагмент

Гармония есть ‹…› согласие разногласного.

Филолай. Фрагм. 44

* * *

На вопрос, какой самый подходящий момент для соития с женщиной, пифагореец Клиний ответил: «Когда тебе особенно охота повредиться в уме».

Плутарх. «Застольные беседы», III, 6, 3, 654b

* * *

Мудрецом, по его [Пифагора] словам, может быть только бог, а не человек. ‹…› А философ [ «любомудр»] – это просто тот, кто испытывает влечение к мудрости.

(Диоген Лаэртский, I, вступление, 12)

Жизнь ‹…› подобна игрищам: иные приходят на них состязаться, иные – торговать, а самые счастливые – смотреть; так и в жизни иные, подобные рабам, рождаются жадными до славы и наживы, между тем как философы – до единой только истины.

(Диоген Лаэртский, VIII, 8)

Похоти уступай зимой, не уступай летом; менее опасна она весной и осенью, опасна же во всякую пору и для здоровья нехороша.

(Диоген Лаэртский, VIII, 9)

У друзей все общее.

(Диоген Лаэртский, VIII, 10)

Дружба есть равенство.

(Диоген Лаэртский, VIII, 10)

Душа совершает круг неизбежности, чередою облекаясь то в одну, то в другую жизнь.

(Диоген Лаэртский, VIII, 14)

* Уходя на чужбину, не оборачивайся.

(Диоген Лаэртский, VIII, 18)

[Пифагор] запрещает молиться о себе, потому что, в чем наша польза, мы не знаем.

(Диоген Лаэртский, VIII, 9)

Жизнь человеческую он [Пифагор] разделял так: «Двадцать лет – мальчик, [еще] двадцать – юнец, [еще] двадцать – юноша, [еще] двадцать – старец».

(Диоген Лаэртский, VIII, 10)

* * *

«Огня ножом не вороши», то есть человека гневного и надменного резкими словами не задевай.

Порфирий. «Жизнь Пифагора», 42

«Уходя, не оглядывайся», то есть перед смертью не цепляйся за жизнь.

Порфирий. «Жизнь Пифагора», 42

«Будь с теми, кто ношу взваливает, не будь с теми, кто ношу сваливает», – этим он велел поощрять людей не к праздности, а к добродетели и к труду.

Порфирий. «Жизнь Пифагора», 42

Без ума человек не познает ничего здравого, ничего истинного и даже не способен ничего уловить какими бы то ни было чувствами, – только ум сам по себе все видит и все слышит, прочее же и слепо и глухо.

Порфирий. «Жизнь Пифагора», 46

* * *

Где ‹…› необходимость, там и возможность.

«Пифагорейские золотые стихи», 8

Будем относиться благоразумно и справедливо ко всем, не только к благоразумным и справедливым, и не будем честными с честными и злыми со злыми.

Гиерокл. Комментарий к «Пифагорейским золотым стихам», 230b

Если совершается с удовольствием постыдное, то удовольствие проходит, а стыд остается; если же совершается с усилием достойное, то усилие проходит, а достойное остается.

Гиерокл. Комментарий к «Пифагорейским золотым стихам», 454b

Чаще теряют меру в питье, чем в еде.

Гиерокл. Комментарий к «Пифагорейским золотым стихам», 456a

Пифагор запрещает без приказания полководца, то есть божества, оставлять свой сторожевой пост, покидая жизнь. (О самоубийстве.)

Цицерон. «Катон Старший, или О старости», 20, 76

Среди говорящих тварей есть боги, есть люди, а еще есть Пифагор.

Ямвлих. «О пифагорейской жизни», 31

<p>Платон</p>

Платон (настоящее имя Аристокл; прозвище Платон означает «плечистый») (427–347 до н. э.), афинский философ, ученик Сократа. Основал собственную школу – Академию; среди его учеников был Аристотель. Почти все его сочинения написаны в форме философских диалогов, главный участник которых – Сократ.

Покажи мне свою немногословность, а многословие покажешь в другой раз.

«Горгий», 449c

Поступать несправедливо хуже, чем терпеть несправедливость.

«Горгий», 473a

Я слышал от одного мудрого человека, что теперь мы мертвы и что тело – наша могила.

«Горгий», 493a

[Единоличных правителей] власть толкает ‹…› на самые тяжкие и нечестивые проступки. ‹…› Худшие преступники выходят из числа сильных и могущественных.

«Горгий», 525d, 526a

Трудно ‹…› и потому особенно похвально – прожить всю жизнь справедливо, обладая полной свободою творить несправедливость.

«Горгий», 526a

Перейти на страницу:

Похожие книги

Волкодав
Волкодав

Он последний в роду Серого Пса. У него нет имени, только прозвище – Волкодав. У него нет будущего – только месть, к которой он шёл одиннадцать лет. Его род истреблён, в его доме давно поселились чужие. Он спел Песню Смерти, ведь дальше незачем жить. Но солнце почему-то продолжает светить, и зеленеет лес, и несёт воды река, и чьи-то руки тянутся вслед, и шепчут слабые голоса: «Не бросай нас, Волкодав»… Роман о Волкодаве, последнем воине из рода Серого Пса, впервые напечатанный в 1995 году и завоевавший любовь миллионов читателей, – бесспорно, одна из лучших приключенческих книг в современной российской литературе. Вслед за первой книгой были опубликованы «Волкодав. Право на поединок», «Волкодав. Истовик-камень» и дилогия «Звёздный меч», состоящая из романов «Знамение пути» и «Самоцветные горы». Продолжением «Истовика-камня» стал новый роман М. Семёновой – «Волкодав. Мир по дороге». По мотивам романов М. Семёновой о легендарном герое сняты фильм «Волкодав из рода Серых Псов» и телесериал «Молодой Волкодав», а также создано несколько компьютерных игр. Герои Семёновой давно обрели самостоятельную жизнь в произведениях других авторов, объединённых в особую вселенную – «Мир Волкодава».

Анатолий Петрович Шаров , Елена Вильоржевна Галенко , Мария Васильевна Семенова , Мария Васильевна Семёнова , Мария Семенова

Фантастика / Детективы / Проза / Славянское фэнтези / Фэнтези / Современная проза
Аббатство Даунтон
Аббатство Даунтон

Телевизионный сериал «Аббатство Даунтон» приобрел заслуженную популярность благодаря продуманному сценарию, превосходной игре актеров, историческим костюмам и интерьерам, но главное — тщательно воссозданному духу эпохи начала XX века.Жизнь в Великобритании той эпохи была полна противоречий. Страна с успехом осваивала новые технологии, основанные на паре и электричестве, и в то же самое время большая часть трудоспособного населения работала не на производстве, а прислугой в частных домах. Женщин окружало благоговение, но при этом они были лишены гражданских прав. Бедняки умирали от голода, а аристократия не доживала до пятидесяти из-за слишком обильной и жирной пищи.О том, как эти и многие другие противоречия повседневной жизни англичан отразились в телесериале «Аббатство Даунтон», какие мастера кинематографа его создавали, какие актеры исполнили в нем главные роли, рассказывается в новой книге «Аббатство Даунтон. История гордости и предубеждений».

Елена Владимировна Первушина , Елена Первушина

Историческая проза / Проза