Лучшие подруги

— Ты любишь голубой цвет? — Мама снова взглянула на мои разбитые коленки. — Может, я только время теряю, уговаривая тебя надеть платье? А если нам купить нарядные брюки и фирменную футболку? Ну, что скажешь, малышка?

— Знаю, чего бы мне хотелось. Блестящий вечерний костюм!

Мама недоверчиво на меня посмотрела.

— Блестящий костюм? Не глупи, Джемма!

Я решила не перегибать палку. Нужно ещё над этим поработать. Кроме того, пока не представляла, что именно хочу.

Дедушка не забыл записать передачу с Толстяком Лэрри на видео и на следующей неделе показал мне её после школы.

— Очень хорошая программа! Какой смешной толстяк! Живая реклама для своих рецептов. Надо же — какой огромный!

В своём ярко-красном безразмерном блестящем костюме Толстяк Лэрри казался по-настоящему жирным. Придётся засунуть под брюки подушку, чтобы слегка поправиться. Если только мама мне их сошьёт… Она твердила, что ни за что не допустит, чтобы её девочка появилась в таком странном наряде на собственном дне рождения. Я надеялась, что в конце концов она сдастся, и очень внимательно следила за толстым Лэрри. Когда программа окончилась, попросила дедушку мне её снова прокрутить.

— Ещё раз? — спросил дедушка. — Странная ты у нас девочка, Джем! Что ты в нём нашла? Застыла как вкопанная! Только не говори мне, что влюбилась. — И дедушка поднял брови и зачмокал, как при поцелуе.

— Мне не нравится Лэрри. Просто мне надо его сыграть, — сказала я.

Дедушка вытаращил глаза:

— Что за странный ребёнок! Но снова поставил кассету. Я следила за тем, как Лэрри скачет по студии, словно в его замшевых ботинках были пружинки. Смотрела, как он крутит руками во все стороны, будто мельничными крыльями. Наблюдала, как игриво сыплет приправу в кастрюлю. Запоминала, как он пробует шоколадный торт, а потом медленно-медленно облизывается, словно довольный кот перед горшком со сливками.

Когда дедушка вышел из комнаты, чтобы приготовить чай, я попрыгала, помахала рукой и улыбнулась. Вдруг почувствовала, как по спине бегут мурашки. Получилось!

Заставила дедушку пообещать, что он будет записывать все программы Лэрри.

— Уверен, что можно купить кассеты с записями его старых передач, — сказал он. — Если ты сходишь по нему с ума, могу подарить тебе пару кассет на день рождения.

—Ах, дедушка, не напоминай мне про дурацкий день рождения! Все меня спрашивают, что подарить. Знаю, они хотят меня порадовать, но я ничего не хочу, кроме костюма, как у Толстяка Лэрри.

— Надо же до такого додуматься! Что скажет твоя мама, а?

— Она мне его сошьёт, — ответила я.

— Да что ты говоришь!

— Ну а вдруг? Дедушка, а ты умеешь шить?

— Могу пришить пуговицу, но чтобы блестящий костюм… скорее улечу на Луну.

— А мне на Луну не надо, дедушка. Хочу в Шотландию. Я попросила Джека посмотреть в Интернете цены на билеты — они стоят больше ста фунтов, поэтому не фига надеяться!

— Цыц! Не выражаться! Послушай, может быть, как-нибудь слетаешь в Шотландию на каникулах?

— Нет. Папа говорит, что хочет полежать на пляже. В Шотландии ему слишком холодно. А мама — поехать туда, где полно магазинов. А дом Алисы стоит в деревне, и никаких магазинов рядом нет. В летние каникулы будет слишком поздно! Хочу увидеть Алису сейчас, на свой день рождения. — И я снова заплакала.

Дедушка посадил меня к себе на колени. Я уткнулась головой в старый свитер, вдыхая его шерстяной запах.

— И что ты так зациклилась на этом дне рождения, родная? — спросил дедушка.

— Мы с Алисой всегда загадывали желание, что навеки останемся лучшими подругами. А в этот день рождения нам не быть вместе, и я ужасно боюсь, потому что у Алисы появилась новая подружка Флора. В своих письмах она только о ней и говорит. Что, если Алиса позовёт её к себе на чай и они вместе разрежут торт и загадают желание, чтобы стать лучшими подругами?!

Последнее время я только об этом и думала. Слова копошились в мозгу, как крошечные личинки. А теперь, когда я их произнесла вслух, слова зажужжали и, высунув жало, как голодные осы, разлетелись по комнате.

Глава двенадцатая

Дедушка сказал, что Флора не представляет угрозы: Алиса знает её совсем недавно, а меня — всю жизнь. Ещё он сказал, что мы ближе, чем сестры, поэтому, как бы далеко друг от друга ни были, навсегда останемся лучшими подругами. Он также сказал, что они с бабушкой всегда были лучшими друзьями, даже когда месяцами не виделись, потому что он служил в Саудовской Аравии. Дедушка говорил, а я слушала.

И всё равно переживала.

Волновалась и беспокоилась. Каждый день посылала Алисе длинные письма по электронной почте. Мне ужасно не нравилось, что приходится общаться через Флору. Ну и дурацкое имя! Мысленно стала её называть девочкой с обёртки от маргарина. Надоело слушать про её успехи в идиотском балете, про красивую комнату, классную одежду. Мне казались дикими разговоры о коротких топах, открывающих живот, маленьких обтягивающих юбках и туфлях на настоящих каблуках. Я-то люблю прятать свой живот и ненавижу тесные юбки, в которых не побегаешь. А противные каблуки за всё цепляются, и ходишь на них, отклячив попу, будто на ходулях.