Лучшие рассказы

– Это яйцо птицы Феникс, – сказал Галахад, – из далекой Аравии. В один прекрасный день из него вылупится птица Феникс; а когда настанет срок, птица совьет огненное гнездо, отложит в него яйцо и умрет, чтобы возродиться из пламени в другие времена.

– Я почему-то так и подумала, – сказала миссис Уайтекер.

– А в довершение ко всему, леди, – сказал Галахад, – я принес вам вот это.

Он достал из сумы и отдал ей яблоко, вырезанное из цельного рубина, и на янтарной подставке.

Не без волнения она взяла его в руки. Яблоко оказалось неожиданно мягким: пальцы оставили вмятину, а по руке побежала струйка рубинового сока.

Кухня наполнилась почти неощутимым, волшебным запахом летних фруктов, малины, и персиков, и земляники, и красной смородины. И словно из далекой дали она смутно слышала поющие голоса и музыку эфира.

– Это яблоко из сада Гесперид, – тихо сказал Галахад. – Вкусив от него, можно исцелиться от любой болезни или раны, сколь бы глубокой она ни была; снова вкусив, можно вернуть молодость и красоту; вкусив в третий раз, по слухам, можно обрести бессмертие.

Миссис Уайтекер слизнула с руки липкий сок. На вкус он был как тонкое вино.

На одно мгновение ей вдруг вспомнилось, каково это, быть молодой: когда у тебя упругое, стройное тело, которое тебе подвластно, и ты можешь неприлично скоро просто так мчаться по переулку, и когда при виде твоей радости и непосредственности тебе улыбаются встречные мужчины.

Миссис Уайтекер взглянула на сэра Галахада, самого красивого из рыцарей, который сидел на ее кухне, такой прекрасный и благородный.

Она перевела дух.

– Это все, что я вам принес, – сказал Галахад. – И мне не просто было их раздобыть.

Миссис Уайтекер положила на свой кухонный стол наливное яблоко. Она посмотрела на Философский камень, на Яйцо птицы Феникс, и на Яблоко Жизни.

Потом пошла к себе в гостиную и взглянула на каминную полку: на фарфоровую собачку, и на Святой Грааль, и на черно-белую фотографию покойного Генри, без рубахи, улыбающегося, с мороженым в руке, почти сорок лет тому назад.

И вернулась на кухню. Чайник уже засвистел. Ополоснув кипятком заварочный чайник, она положила в него две и еще одну чайную ложку заварки и залила водой. И все это не проронив ни слова.

Наконец повернулась к Галахаду.

– Заберите это яблоко, – твердо сказала она. – Вам не следует предлагать подобные вещи старым дамам. Так не годится. – Она немного помолчала. – Остальное я возьму. Они неплохо будут смотреться на каминной полке. Две вещи за одну, иначе я не согласна.

Галахад просиял. Он убрал рубиновое яблоко в суму, опустился на колено и поцеловал ей руку.

– Довольно, – сказала миссис Уайтекер.

Она налила им чаю в чашки из своего лучшего сервиза, который доставала по особым случаям.

Чай они пили в молчании.

А когда с ним было покончено, перешли в гостиную.

Галахад перекрестился и забрал Святой Грааль.

Миссис Уайтекер поставила на его место Яйцо и Камень. Яйцо немного кренилось на одну сторону, и его пришлось прислонить к фарфоровой собачке.

– Смотрятся очень мило, – сказала миссис Уайтекер.

– Да, – согласился Галахад. – Очень мило.

– Может, возьмете с собой чего-нибудь? – спросила она.

Он покачал головой.

– Хотите кекса? – предложила она. – Может статься, сейчас вы решите, что вам его совсем не хочется, а через несколько часов будете ему рады. И возможно, вам следует зайти в одно место. Давайте-ка, я вам его заверну.

Она проводила его до крохотной туалетной комнаты в конце коридора, а сама пошла на кухню со Святым Граалем в руках. В кладовке у нее осталось с Рождества немного оберточной бумаги, она завернула в нее Чашу и перевязала бечевкой. Потом отрезала большой кусок кекса с цукатами и орехами и положила его в коричневый бумажный пакет, вместе с бананом и ломтиком сыра в серебряной фольге.

Когда Галахад вышел, она передала ему бумажный пакет и Святой Грааль, а потом поднялась на цыпочки и поцеловала в щеку.

– Ты хороший мальчик, – сказала она. – Будь осторожен.

Он обнял ее, и она выпроводила его из дома и захлопнула дверь. Налила себе еще чашечку чая и тихо плакала в бумажный платочек, слушая цоканье копыт по Хоуторн Креснт.

В среду миссис Уайтекер никуда не выходила.

А в четверг отправилась на почту за пенсией. И на обратном пути зашла в «Оксфам».

Женщина за кассой была ей незнакома.

– А где Мэри? – спросила миссис Уайтекер.

Женщина с подкрашенными в синеву седыми волосами и в синих очках, на оправе которых посверкивали звездочки, покачала головой и пожала плечами.

– Сбежала с молодым человеком, на лошади. Хм. Я вас спрашиваю. Мне сегодня нужно быть в центре, в «Хасфилде». Меня сменит мой Джонни, пока мы найдем кого-нибудь еще.

– Ну, – сказала миссис Уайтекер, – это хорошо, что она нашла себе молодого человека.

– Ей-то, может, и хорошо, – сказала дама на кассе, – а кое-кому сегодня нужно быть в «Хасфилде».

На полке у задней стены миссис Уайтекер обнаружила старый, весь в пятнах, серебряный сосуд с длинным носиком. Приклеенный сбоку ценник свидетельствовал, что он оценен в шестьдесят пенсов. Сосуд был похож на гладкий, удлиненный заварочный чайник.