Лучшие сказки Софьи Прокофьевой

Коротышка в темноте наткнулся на неё и мёртвой хваткой уцепился за её юбку, за ним потянулись близняшки, потом Одноглазик, остальные пираты. Цепочкой, незаметно стали пробираться между опрокинутых столов и табуреток к выходу.

Капитан Тин Тиныч отлично понимал: если пиратам под покровом темноты удастся ускользнуть из таверны, добраться до гавани и захватить чей-нибудь корабль, то всё начнётся сначала.

К тому же в этот миг, как назло, луна снова скрылась за густую, мохнатую тучу, и уже понять, где дверь, где окно, где глухая стена, было совершенно невозможно.

Потаённо, словно шёпотом, скрипнули дверные петли. Было ясно: пока моряки, как слепые котята, тыкались во все углы, пираты нащупали дверь и… Теперь всё кончено! Теперь, как говорится, ищи ветра в поле, а корабль в море…

И в тот момент, когда, казалось, уже всё потеряно, всё погибло, пылающий, жгучий луч света ударил прямо в раскрытую дверь таверны, выхватив из мрака шайку пиратов.

Широкий луч, как стена, преградил им путь. Пираты застыли на пороге, не в силах сделать и шага навстречу этому нестерпимому свету.

Испуская стоны и проклятия, закрывая глаза ладонями, пираты попятились назад.

— Пираты! Ещё не всё потеряно! За мной, в окно! — первая пришла в себя атаман Джина и бросилась к окну. Ловко перекинула ногу через подоконник.

Но слепящий, словно раскалённый луч тут же переместился. Теперь он светил прямо в окно. Пираты вновь отступили.

Воспользовавшись их полной растерянностью, матросы «Мечты» разоружили пиратов.

Старпом Бом-брам-Сеня зажёг все свечи. Теперь таверна была ярко освещена.

Пираты сгрудились в дальнем углу испуганные, растерянные и вместе с тем полные бессильной злобы и ненависти.

А посреди таверны, между пиратами и экипажем «Мечты», сидела Чёрная Кошка и, быстро поворачивая голову, смотрела то на атамана Джину, то на капитана Тин Тиныча.

Не будем скрывать, друзья мои, вот что она думала в эту минуту:

«Проклятье! Однако я, кажется, здорово просчиталась. Я недооценила всё это благородство и мужество. Ошибочка вышла. Я думала, что коварство и хитрость всего сильнее на свете, а на самом деле…»

— Обманули меня! Заманили! — Чёрная Кошка с отчаянным визгом вдруг бросилась к капитану Тин Тинычу. Вкрадчиво мурлыкая, принялась тереться об его ноги. — Я ничего не знала! Я маленькая, глупенькая! Я нечаянно, по ошибке…

— Предательница! — с презрением воскликнула дрессированная Сардинка, и Тельняшка ласково погладил её по чешуе, чтобы хоть немного успокоить.

В это время в дверь чулана послышались глухие удары. Дверь затрещала, сорвалась с петель и с грохотом рухнула.

В комнату в клубах пыли ворвались Томми и капитан Нильс. С них ещё свисали обрывки верёвок.

Безоружные, но тем не менее полные решимости и отваги, они готовы были вступить в схватку с пиратами, но вдруг увидели перед собой капитана Тин Тиныча и весь экипаж «Мечты».

Ещё ничего не понимая, они застыли на месте.

— Это я, друзья мои, — просто сказал капитан Тин Тиныч. — Томми, твой корабль у пирса. Ты только должен снять с его мачты пиратский флаг.

Тут Томми повёл себя совсем не так, как полагается солидному капитану. Он с воплем восторга повис на шее капитана Тин Тиныча. Потом перекувырнулся через голову и сделал такое сальто-мортале, которому позавидовал бы любой циркач. И снова бросился на шею капитану Тин Тинычу.

— Интересно, кто же всё-таки так вовремя зажёг маяк? — спросил капитан Тин Тиныч.

И только тут все увидели, что в дверях таверны стоит Добрый Прохожий, а рядом с ним Белка, застенчиво глядя в пол. А под потолком, сложив крылья, молча висит вниз головой Летучая Мышь.

— Это она меня надоумила, славная милая Белка. Такая ловкая и проворная, — сказал Добрый Прохожий. — Мы вдвоём с ней втащили фонарик на Одинокую скалу. Ещё нам очень помогла Непрошеная Гостья. Конечно, мы пока что укрепили фонарик кое-как. Просто подпёрли его камнями.

— Молодец, матрос Белка, — похвалил её капитан Тин Тиныч. И Белка прямо-таки расцвела от его похвалы.

— Клянусь моим дедушкой, вы всё сделали как следует! — в восторге завопил капитан Какследует, вваливаясь в таверну.

На радостях он сгрёб в свои могучие объятия и капитана Тин Тиныча, и юного Томми, и даже капитана Нильса.

Поддерживая под локоть обессилевшего от всех волнений адмирала Колумба, вошёл капитан Жан. Впрочем, ничего не скажешь, старый адмирал держался просто молодцом. Отстранив капитана Жана, он, опираясь о шпагу, сам доковылял до стула. И тут уж просто рухнул на него, скрипнув всеми костями.

— Теперь, когда на острове есть маяк, я уже никому не нужен, — печально сказал Добрый Прохожий, — Теперь уже никто, даже при всём желании доставить мне радость, не сможет заблудиться на дорогах острова Капитанов. Как это грустно сознавать, что ты никому не нужен…

— Что вы, что вы, наш уважаемый… — Капитан Тин Тиныч чуть запнулся, но тут же закончил фразу: — Наш дорогой Смотритель Маяка!

Все капитаны от души поздравили нового Смотрителя Маяка, который, не будем скрывать, так и сиял от счастья.

— А что же делать вот с этими? — капитан Жан с презрением указал на пиратов.