Лучшие сказки Софьи Прокофьевой

Волшебник Алёша и тётушка Ох подошли к тяжёлым воротам из кованого чугуна. Завитки наверху поддерживали королевский герб: золочёную корону и ключ.

— Вот незадача, — прошептала тётушка Ох и толкнула волшебника Алёшу к тёмной отсыревшей стене. — Как назло: ворота сторожит сегодня Рыжий Нос. Самый что ни на есть противный. Такой въедливый…

— Эй, тётушка Ох! — подозрительно окликнул её высокий стражник с алебардой в руке. — Не сойти мне с этого места, ты всегда приходишь попозже, куда позже, чтобы взбить королевские подушки и перины. С чего это ты так рано сегодня?

Стражник, широко расставив ноги, встал в воротах. У него был тупой взгляд и грубое лицо. Из ноздрей торчали рыжие волосы, похожие на пучки осенней сухой травы. Поэтому его так и прозвали Рыжий Нос.

— Всё-то ты примечаешь, голубчик, — мягко согласилась тётушка Ох. — Только вчера увидела я, что седьмая перина сверху на постели его величества, того гляди, прохудится. Не приведи бог, полетит из неё пух…

— Провалиться мне сквозь землю! Не иначе, как её мыши прогрызли! — Рыжий Нос даже пристукнул о землю древком алебарды, — Как раз вчера говорю я своей невесте: «Милая Турнепс, говорю, в королевском дворце мышей развелось видимо-невидимо».

— Всё-то ты знаешь, голубчик, — ласково кивнула головой тётушка Ох.

— А как же, — самодовольно подтвердил Рыжий Нос. — Ты только послушай. Иду я на кухню. Точно, точно, я как раз шёл к моей милой Турнепс. Она в тот день пекла мои любимые пироги с грибами. Вдруг смотрю, зола в камине зашевелилась и вылезла из неё мышь. А на голове у неё, чтоб мне шагу не ступить, золотая корона!

— Всё-то ты видишь, — снова одобрительно сказала тётушка Ох.

— Видишь, видишь… — засомневался Рыжий Нос. — Вот это-то мне и не даёт покоя. Как бы мне достоверно узнать: взаправду я видел мышь в золотой короне или она мне только померещилась?

— Ох, голубчик, — с сочувствием покачала головой тётушка Ох, — Не простое это дело достоверно узнать, видел ты мышь в золотой короне или она тебе только померещилась. Знавала я таких, что и полжизни были готовы отдать за эту тайну.

— Полжизни? — вздрогнул Рыжий Нос, — Провалиться мне на этом месте, полжизни… А ты знаешь эту тайну, тётушка Ох?

— И за что я только тебя так люблю, голубчик, — вздохнула тётушка Ох.

— Значит, знаешь! — нетерпеливо воскликнул Рыжий Нос, — Так открой, открой мне эту тайну!

— Разве уж и вправду сказать… — словно в нерешительности проговорила тётушка Ох. — Но уж ты, голубчик, смотри, никому ни словечка.

— Никому, никому, — часто закивал головой Рыжий Нос.

— Тогда слушай… — таинственным голосом начала тётушка Ох, — Значит, так. Если ты увидел мышь в золотой короне, самое главное тут поскорее зажмуриться. Да не как-нибудь, а покрепче зажмуриться, чтоб ничегошеньки не видеть. Потом, через минутку, две, можешь открыть глаза. И если ты опять увидишь мышь в золотой короне, значит, можешь не сомневаться: ты и вправду видишь мышь в золотой короне. Но совсем другое дело, если ты увидишь мышь в золотой короне и зажмуришься чуть-чуть только. Так, немножечко, сощуришь глаза, и всё. Тут уж не взыщи, сам виноват. Откроешь глаза, увидишь мышь в золотой короне, и уже никто тебе достоверно не скажет: вправду ты видишь мышь в золотой короне или мышь в золотой короне тебе только мерещится. Понял, голубчик?

Рыжий Нос даже пошатнулся. Видно было, что тётушка Ох его вконец запутала.

— Понял, — неуверенно протянул он. — Только пропади всё пропадом, как же я узнаю: правильно я зажмурился или нет?

— Уж так и быть, научу тебя, голубчик, — вздохнула тётушка Ох. — Ну-ка, зажмурься для пробы, а я посмотрю.

Рыжий Нос старательно зажмурился.

— Нет, это никуда не годится, — решительно сказала тётушка Ох. — Уж постарайся, голубчик, зажмурься покрепче.

— Ну, а так? — жалобно спросил Рыжий Нос. От усилия лицо его сморщилось, как грецкий орех.

— Получше, так уже получше, — снисходительно похвалила его тётушка Ох. Ещё немножко, и будет в самый раз.

Рыжий Нос зажмурился изо всех сил. Он даже присел на корточки и заткнул глаза кулаками, как пробками.

Вот это уж ты зажмурился по всем правилам. Ах ты умница, золотая головка! — сказала тётушка Ох, приоткрывая тем временем полукруглую дверь в дворцовой стене и делая знак волшебнику Алёше. Тот на цыпочках, неслышно проскользнул мимо стражника и исчез за дверью.

— Ох! Теперь можешь открыть глаза, голубчик, — с облегчением проговорила тётушка Ох, — Сказать по чести, славно ты зажмурился на этот раз. Уж теперь, если ты увидишь мышь в золотой короне, ни за что не ошибёшься: видишь ты мышь в золотой короне или тебе только мерещится мышь в золотой короне. Ну да прощай, дружок. Ещё бы с тобой поговорила, да недосуг мне…

Тётушка Ох закрыла за собой дверь.

Она повела волшебника Алёшу куда-то в темноту. Каменные своды нависали здесь так низко, что волшебнику Алёше то и дело приходилось нагибаться и придерживать шляпу.

Вдруг из-под неровных плит пола, приглушённо, словно сквозь толщу воды со дна реки, до них донёсся стон такой унылый и безнадёжный, что у волшебника Алёши кровь заледенела в жилах.