Лучшие в мире ученики, или Как научить детей учиться

Чтобы поднять уровень профессии, Ли запустил новую программу оценки учителей, которая давала бы учителям полезную обратную связь и поддерживала их ответственность за результаты: учителя оценивались учениками и их родителями, которых опрашивали онлайн, и другими учителями. Этот подход должен был приблизительно соответствовать оценке методом 360°, используемой во многих направлениях бизнеса. (В отличие от модели, используемой многими округами США, система оценки корейского учителя не включала в себя повышение оценок учеников. Руководители, с которыми я говорила, хотели использовать эти данные, но не знали, как распределить ответственность, так как очень многие школьники имели множество учителей, включая репетиторов, обучающих их тем же предметам.)

По новым правилам учителя с низкими баллами должны были пройти переподготовку. Но, как и в США, где реформаторы пытались навязать (школам) похожие стратегии, учителя и их союзы сопротивлялись, называя эту программу унизительной и несправедливой. Неплохие методы в теории становились пагубными на практике. Некоторые корейские учителя в знак протеста дали всем своим коллегам самые высокие отзывы из возможных. В 2011 году менее 1 % корейских учителей послали на переподготовку, а некоторые просто отказались от нее.

После первого года в должности самым большим достижением Ли было то, что расходы на хагвоны снизились на 3,5 %, и все же он счел это значительной победой.

Слушая Ли, я сознавала, что остальной мир может учиться у Кореи как тому, что у них не получилось, так и тому, что получилось. Во-первых, страны могли меняться. Это обнадеживало. Корея надеялась на лучшее, несмотря на повальную бедность и неграмотность. Она не ждала, пока устранят бедность, чтобы радикально усовершенствовать систему образования. Эта вера в образование и людей подняла Корею.

Во-вторых, суровость была оправданна. Корейцы понимали, как важно учиться. Они не выбирали простых путей, особенно в математике, и считали, что успеваемость – скорее результат упорного труда, а не божий дар. При таком отношении все дети работали упорнее, и для страны это было ценнее, чем золото или нефть.

Как заметил Эрик в свой первый день, корейские школы существовали ради одной-единственной цели: чтобы дети усвоили сложный учебный материал, и в этом разница. Школы США, напротив, занимались многими вещами, и только одной из них была учеба. Эта нехватка целеустремленности способствовала тому, что они упускали из виду самое важное.

Например, школы США тратили довольно много на спорт и технику вместо того, чтобы, к примеру, потратиться на зарплаты учителей. Когда я опросила 202 школьников по обмену из 50 стран, они в большинстве согласились с тем, что в школах США больше техники. 7 из 10 американских подростков, поживших за границей, согласились с этим. Американцы наполнили классные комнаты интерактивными, высокотехнологичными проекторами и кучей iPad. Однако было мало доказательств тому, что эти приобретения принесли пользу кому-то, кроме самих продавцов техники.

В-третьих, и это Ли считал главным, в местах с самым высоким уровнем мотивации школьников победа в соревновании становится целью сама по себе. Родители и дети упускали из виду цель учебы и зацикливались на рейтингах и баллах. В некоторых богатых американских районах дети испытывали подобное насилие, трудясь день и ночь, чтобы попасть в колледж Лиги плюща[26], вероятно, только потом интересуясь, зачем. В США эта одержимость относительно умеренна, как показывает устойчиво низкая успеваемость по математике даже состоятельнейших детей США и то, что лишь 15 % подростков США брали частные уроки (уровень ниже среднего для развитых стран). Тем не менее небольшое число детей (многие из них азиатского происхождения) жило собственным прозападным вариантом конкуренции «железного ребенка».

Наконец стало ясно, что настоящее образование в Корее дается в теневой системе – комплексе внешкольного обучения на много миллионов долларов. Его-то Ли и пытался расшатать. Я понимала, что если хочу увидеть, что такое по-настоящему свободная система образования, то нужно задержаться там подольше.

Лично Ли считал, что Финляндия – гораздо лучшая модель, чем его собственная страна. Все-таки Финляндия меньше тратила на образование одного ребенка, и только 1 из 10 детей брал дополнительные уроки. А в Корее 7 из 10 дополнительно занимались вне школы. Обе страны находились на вершине мира по успеваемости, но, как бы вы на это ни смотрели, у финских детей дела обстояли гораздо лучше. Существует не единственный способ стать лучшими, предостерегал Ли, нужно быть осмотрительными и избрать верную дорогу.

Одиночество в Корее

Посетив министра в Сеуле, я села на скоростной поезд на Бусан, растущий приморский город на южном побережье Кореи. Эрик пригласил меня на экскурсию. Он появился в холле моего отеля в темных очках с белой оправой и сумкой через плечо, готовый развлекаться.

– Вам нравится корейская кухня? Вы пробовали корейскую пиццу? Она потрясающая! Или можно поесть суши.