Лучшие враги

Пробка с хлопком и дымком выскочила из бутылочного горлышка. В пыльном воздухе повеяло перебродившим виноградом. Я забрала из рук Боуза будущую «карету» для помершего мэра и уточнила, кивнув на мухоловку:

– Чей цветок?

– Бывшей супруги бывшего господина мэра, – доложил счетовод. – Все думаем, что же теперь с ним делать. Выбросить жалко, а не выбросить…

Я перевернула бутыль и начала выливать пенящийся напиток в иссохшую, растрескавшуюся землю под цветком.

– Что вы делаете?! – с ужасом вскричали клерки в два голоса.

– Выливаю вино, – удивленно оглянулась я. – А что?

– Вы же сказали, что оно нужно для мэра! – поперхнувшись, проскрипел помощник и разразился лающим кашлем.

– Я сказала, что мэру нужна бутылка, – напомнила я. – Про содержимое речи не шло.

– Так вы его, что ли, в бутылку собрались сажать?! – Боуз даже отдышаться не успел, как вскричал и снова едва не поперхнулся возмущением. – Как паршивого джинна?!

– Не хочу вас расстраивать, господа, но ваш бывший мэр сейчас хуже, чем паршивый джинн, – вздохнула я и только качнула бутылку, как культурные мужчины заорали:

– Не смейте!

– Святые демоны, да вы же все равно цветок хотели выкидывать! – охнула я.

– Вино пожалейте, страшная девица! – охнул счетовод. – Наплевать на цветок, но оно вам что сделало плохого?

– Зачем сразу в цветок?! – едва не схватился за сердце Боуз. – Давайте в графин!

Откуда ни возьмись появился пыльный графин, в котором воду держали еще при жизни мэра, другими словами, очень давно. Вино, шипя и пенясь, добралось до серединки хрустальной пузатой посудины и было бережно прикрыто хрустальной же крышечкой. Должна сказать, что двое мужчин, один из них со шваброй, ревностно проследили, чтобы ни одной капли не осталось на дне будущего мэрского саркофага.

Я решительно направилась к безобразно изрисованным дверям, но не успела схватиться за ручку, как сердобольный Боуз вдруг принялся нервничать:

– Госпожа чародейка, может, вам сначала переобуться?

– Почему вас взволновала моя обувь? – искренне заинтересовалась я.

– А как же вы в туфельках-то будете за призраком гоняться? – развел он руками. – Прыгать, бегать, уворачиваться от разных предметов? Когда я говорил, что он буйный, ни капельки не приукрашивал.

– Жуть какой буйный! – с жаром подтвердил счетовод.

– У меня в шкафчике стоят домашние туфли, – прервал коллегу Боуз. – Они вам, конечно, размером будут великоваты, но зато почти не растоптанные, всего раза три надеванные.

– Точь-в-точь как новенькие! – поддакнул счетовод. – И швабру возьмите для защиты от злого духа! Очень рекомендую! У нее форма похожа на святой крест. Я в прошлый раз обнимал и чувствовал небесное благословение.

– Господа, мне приятно, что вы переживаете за мою шею, но не надо. В идеале мне даже шагать не придется за вашим мэром.

Я решительно дернула ручку, дверь оказалась запертой на замок.

– Ой! Сейчас ключики найдем… – засуетились мои работодатели.

Боуз полез в карман штанов за ключами, принялся звенеть мелочовкой.

– Не напрягайтесь, – вздохнула я, вскрывая замок колдовством. Вслед мне понеслось испуганное молчание. Видимо, мужчины засмотрелись на дымок, полетевший из замочной скважины.

В кабинете царил хаос. Казалось, будто предыдущей ночью почивший градоправитель тоже разбирал ящики в поисках нужных ингредиентов для сложного зелья. На полу валялись бумаги, стекла массивных книжных шкафов были побиты, а разодранные тома законов и королевских указов валялись на полу. В общем, призрак действительно развлекался и чудил.

Я поставила на письменный стол бутылку, прошлась по кабинету и остановилась напротив портрета градоправителя. На изображении он был сердитым, усатым и важным.

– Уважаемый господин мэр, предлагаю сделку…

Из портрета вырвался клуб черного дыма, который собой представлял «уважаемый господин», и выстрелил мне в лицо. Звонко чихнув, я помахала перед носом ладошкой и попыталась снова вступить в цивилизованные переговоры:

– Господин мэр, я несколько разочарована…

Степень моего разочарования привидение, конечно, оценить было неспособно и с разоренного стола отправило мне в голову шкатулку. Резная вещица летела, хлопала крышкой, как пастью, и теряла по дороге именные мэрские карточки. Пришлось взмахом руки отбросить ее к стенке. С грохотом она рассыпалась на кусочки, визитки закружились в воздухе и медленно опали на загаженный паркет.

– Значит так, нечисть! – процедила я, упирая руки в бока. – Не то чтобы я не могла засунуть тебя в бутылку силой, просто проявляю уважение к существу слабее. Выбирай: вечная смерть или жизнь в тихом месте с видом на озеро Истван и с единственным собственником?

Надо же, как красиво описала дедовский кабинет, даже самой захотелось там поселиться! В общем, для меня выбор был очевиден, для бывшего мэра не совсем. Он некоторое время носился холодным сквозняком по помещению, колотил чудом сохранившиеся вещи, звенел стеклом на полу. В конечном итоге так разлетался негодяй, что задрал мне юбку до коленей. Пока подол опадал, я успела обнаружить на остром носу почти новых туфель некрасивую царапину явно местного производства.