Лучший английский ас

Погода благоприятствовала нашей затее. Облачность была довольно значительной. 6 «Тайфунов» Торнтон-Брауна должны были взлететь перед файв-о-клоком, и с этого момента судьба фон Рундштедта находилась в руках шести молодых летчиков.

Я покинул кабинет группы планирования и спустился в подземный центр управления полетами, который имел разветвленную систему связи и являлся мозговым центром 11-й группы. Я подошел к столу дежурного офицера управления, мельком глянув на окурок сигары Уинстона Черчилля. Этот драгоценный сувенир хранился в штабе с памятного сентябрьского дня 1940 года, когда премьер-министр посетил штаб, чтобы отсюда проследить за ходом воздушного боя.

Я сел рядом с дежурным в удобное кресло и принялся рассматривать девушек, отмечающих перемещения самолетов на большом планшете. Большинство из них были блондинками, и среди них попадались очень хорошенькие. Это не могло быть простым совпадением. Самые симпатичные девушки почему-то оказывались в штабе Истребительного Командования и авиагрупп. Мы никогда не видели такого цветника в центрах управления полетами авиабаз. Я сказал об этом дежурному. Он согласился:

«Да, здесь много симпатичных мордашек, и они делают жизнь приятнее. Брюнетки заступят на дежурство в следующую смену».

Время близилось к вечеру, я начал посматривать на часы. Атака должны была пройти примерно в это время, и парни уже могли повернуть домой. Я прикинул, что сейчас они должны лететь над пригородами Парижа. На планшетее появилась цветная отметка возле устья Сены. Джурный кивнул в сторону планшета и сказал:

«Это 609-я».

«Не может быть. По моим расчетам, им еще осталось 10 или 15 минут»», — возразил я.

«Скоро мы все узнаем точно. Они должны начать набор высоты, и мы вызовем их по радио».

Но это была 609-я эскадрилья. Я позвонил их офицеру разведки, когда они уже заруливали на стоянку в Лимпне. Он был очень возбужден и сообщил, что видел, как все 6 пилотов стреляют из пушек. Я приказал ему немедленно вызвать к телефону командира эскадрильи, так как мы все сгорали от нетерпения узнать, что произошло. Я услышал голос Торнтон-Брауна на другом конце линии.

«Как вы справились, Пат?» — спросил я.

«По первому классу, сэр. У нас был большой день, думаю, мы сбили два Ju-88, подожгли один двухмоторный „Мессершмитт“, два Me-109 над Сеной, уничтожили большой газгольдер. Над Бретиньи возле аэродрома мы столкнулись с фрицами, и знаете…»

Я мягко перебил:

«Все это прекрасно, но что о старине фон Р?»

«Ах, да. Я почти забыл о нем. Мы израсходовали почти все боеприпасы, а погода южнее Парижа была слишком хорошей — прозрачное голубое небо. Поэтому я отменил операцию и полетел домой, обстреляв по дороге какие-то баржи на Сене».

Я вздохнул.

«Хорошо сделано, Пат. Мы прикончим фон Р в другой раз».

* * *

Как-то в ноябре меня вызвали к телефону. Звонил Бобби Пейдж из «Киммала». Там шла какая-то шумная вечеринка, что было четко слышно в трубке. Мы обменялись дежурными любезностями, и Бобби мимоходом бросил:

«Тут один приятель хочет перемолвиться с тобой парой слов».

Я подождал пару секунд и услышал голос с характерным канадским акцентом:

«Это ты, командир? Привет, старый ублюдок! Угадай, кто!»

Я ответил:

«Похоже на Уолтера Конрада. Но ведь это невозможно…»

«Ты угадал, это Уолтер! Прямо здесь, в веселом старом „Киммале“! Вернулся, чтобы проглотить пару пинт бурды, которую вы называете пивом. Испанское вино гораздо лучше!»

«Что с тобой случилось, Уолтер? Говори прямо сейчас, я не выдержу».

«Ладно. Ты видел, как мы с Шулдайсом полетели вниз в тот день».

«Было», — согласился я.

«Мы оба обстреляли фрица, но Шулдайс перестал следить за мной. Фриц рухнул, но тут Шулдайс ударил меня позади кабины правым крылом. Мой „Спит“ просто раскололся пополам! Я не помню, как выбрался, но мой парашют раскрылся, и я приземлился в кустах прямо в Дюнкерке».

«А что было потом, Уолтер?» — спросил я.

«Меня сильно помяло, и я потерял сапоги, когда выпрыгивал. 4 дня я прятался в старом пулеметном гнезде, и это были не самые лучшие дни».

«А как ты выбрался из Франции?»

«Я заговорил с фермером, и он одолжил мне пару форменных ботинок британской армии, которые нашел на пляже. Но больше он ничем не мог мне помочь. Поэтому я сказал, что если фрицы меня поймают, я расскажу, кто мне помогал!»

«Да».

«Это сработало в момент. Вскоре я встретился с нужными людьми и провел около 6 недель в шумной испанской тюрьме. И вот я здесь! Ура!» — Было слышно, как он делает большой глоток пива.

В результате Уолтер снова принял свою эскадрилью.