Лучший частный детектив

Несомненно, в перспективе «поболеть» есть своя прелесть. Утро… приятное… без будильника! В голове играет музыка… Что-то классическое, неспешное… Фортепиано. Мысли текут сладко, ощущаешь всем телом, как это — проснуться утром, когда тебе никуда не надо спешить, можно заняться, наконец, собой. Первым делом сделать маникюр, потом педикюр, потом покрутить педали на велотренажёре, потом принять тёплую ванну… Ммм… Стоп, (музыка обрывается), мадам, у вас температура спала только ночью… Поэтому, как минимум, две последние процедуры отменяются! А как было бы здорово (снова соната Бетховена, в которой настроение приятного дня, свежесть морских волн, теплота летнего солнца) лечь в прозрачную водичку, открыть все баночки с ароматными солями и скрабами, выбрать любимые… Ваниль? Нет. Персик?

Всю песнь утра разбила противная телефонная трель. «Надо будет поменять звонок», — подумалось ей. Подняв голову с подушки, поняла, что все мечты рождены больным организмом, который просто хочет пить. Голова как чугунный горшок, в который накидали крупной гальки, и при каждом повороте острые камни ворочаются и создают характерный звон.

Однако на том конце провода бодрым голосом заговорил свет Анатолий. К тому же у него снова были интригующие новости…

Соседка Корсунских по лестничной площадке, некто Баба Клава, поведала Ражнёву, (господи, сколько же я проспала, — думала Вера, — если он уже успел там побывать?) что у Егора был двоюродный брат Юрий, по возрасту годом младше…

— Как ты там оказался?

— Ну я же по твоей просьбе узнал адрес этого юноши, о котором ты мне все уши прожужжала. Решил немного последить за этим Егором. Но в процессе мне другая идея пришла в голову. Очень колоритная соседка здесь оказалась в нужное время и в нужном месте. В общем, мы с ней разговорились. Слово за слово. Пришлось сказать, что я как представитель власти являюсь «спортивным спонсором» от милиции, заждался его, ну и вот… — Ражнёв интригующе вздохнул и поведал очень интересную историю.

Однажды, когда мальчишкам было не более десяти, они с родителями отправились в туристический поход, на байдарках. Предстояло спуститься по горной реке. Что-то произошло во время спуска. Дети попали в беду, решив без взрослых осуществить проход через пороги. Лодка перевернулась. Мальчишкам, оказавшимся в холодной воде, не под силу было преодолеть мощь бурлящего потока, с пугающей скоростью приближающего их к водовороту. Стремительное течение унесло бы их прямо на скалу. За несколько метров до неминуемой гибели Егору удалось схватиться за торчащую из воды корягу и подхватить брата. Затем, пока не подоспели спасатели, он в течение пятнадцати минут удерживал Юрика одной рукой, не позволяя бездушной воде свершить своё тёмное дело.

Когда взрослые вытащили их, мальчишки были без сил, почти без сознания, но Егор продолжал крепко сжимать кулачок, не выпуская рукав Юриной курточки. Тогда, несмотря на молитвы матери мальчика, старания врачей, Юру спасти не удалось. От многочисленных ушибов и переохлаждения он через два дня умер в больнице. После этой трагедии мать Юры, родная сестра отца Егора, тронулась умом. Её даже отправляли лечиться в Германию, но безрезультатно. Домой она так и не вернулась. Ходили слухи, что там, на чужбине, она и скончалась. Корсунские об этом не распространялись.

* * *

— Ну что, я тебя удивил? — спросил Ражнёв, закончив рассказ. — Парень ведь действительно герой.

— Да, интересный случай. А для десятилетнего ребёнка это настоящий подвиг.

Вера положила трубку, а в голове всё продолжали кружиться мысли.

«Значит, Егор в детстве испытал сильное потрясение. Тогда не случаен и выбор профессии… До сих пор сам нуждается в психологической помощи. Чем Егор не связующее звено?».

Пришедшая днём врач, суетливая молодая дама, услышала в фонендоскоп, что ничего серьёзного Вере не грозит, поставила диагноз — ОРЗ, прописала таблетки и согревающие процедуры. На неделю ей предстояло стать затворницей. Но разве возможно усидеть на месте журналисту, ведущему расследование? И уже на следующий день она отправилась к соседке Корсунских, Клавдии Трофимовне…

Классическая трель звонка оживила дверной глазок. Дверь отворилась и явила на свет маленькую сухонькую старушку.

Сидя на крошечной уютной кухоньке, Вера записывала информацию, которую, по родившейся по ходу легенде, она «собиралась использовать для написания очерка об уважаемом семействе».

— Семья у Корсунских большая?

— Раньше была побольше-то семья ихняя. — Клавдия Трофимовна так мягко выговаривала слова. И Вера, утопая всё глубже в уютном кресле и отпивая небольшими глотками ароматный чай, напоминала девочку, с наслаждением слушающую бабушкины сказки. — Сейчас уже нет деда, скульптора, мужа ейного, бабушки Егорки. Ведь у родителей-то он один, сын Егор. На него все надежды. А он молодец, учится хорошо, родителей не подводит. Мать-то всё дома теперича, за хозяйством следит. А отец Егора учёный человек, физику или математику преподаёт в ихнем институте.

— Я слышала, что у Егора ещё был брат двоюродный? — осторожно спросила Вера.