Лучший день в жизни

– Ему с тобой повезло, – убежденно заявила Лиз. Ей было неприятно видеть, как Джейн унижала сестру. Отношения между Джейн и Коко не давали Лиз покоя, она уже давно надеялась, что рано или поздно Коко вырвется на свободу. Но Коко побаивалась: мешала разница в возрасте с Джейн, а также память о прошлом.

– Если нам с чем и повезло, так это с прессой, – нерешительно произнесла Коко. – Меня пугает внимание журналистов, но они, к счастью, пока не ходят за нами по пятам. Знаю, Джейн уверена, что меня съедят живьем, но с какой стати? Ведь я же не наркоманка, не сидела в тюрьме… и так далее!

– Отчисление из школы права, жизнь в Болинасе и прогулки с чужими собаками к тяжким преступлениям не относятся, я узнавала, – подбодрила ее Лиз, – что бы там ни твердила тебе сестра. Ты достойна уважения, ты сама обеспечиваешь себя, а кроме того, ты потрясающе выглядишь. Из такого материала мало что можно высосать, – заключила Лиз.

Коко вздохнула.

– По словам Джейн, Лесли бросит меня при первой же возможности. И меня это тоже беспокоит, – призналась Коко. – В шоу-бизнесе столько соблазнов! А Лесли – живой человек, как и все мы.

– Лесли – человек, который любит тебя всем сердцем, – возразила Лиз. Она слышала, какую взбучку Лесли задал Джейн. Это еще одно свидетельство того, что он любит Коко. – Даже в шоу-бизнесе складывается немало прочных отношений и дружных семейных пар. Ты просто не слышала о них, потому что бульварная пресса предпочитает скандалы и разводы. Верь в себя и Лесли. Он хороший человек.

Купаясь в волнах доброты Лиз, Коко постепенно успокоилась.

– Поскорее бы увидеться с ним в Венеции! – со счастливой улыбкой воскликнула она.

– Ты заслужила эту поездку. Не припомню, когда ты в последний раз устраивала себе отпуск. – Если Лиз не изменяла память, в последний раз Коко отдыхала три года назад, с Йеном. Ей давно было пора смириться с утратой, и, похоже, это наконец произошло. – Так что буду с нетерпением ждать, когда ты вернешься и обо всем расскажешь.

Затем они заговорили о малыше и о том, как рада ему Лиз. Джейн тоже довольна и уже свыкается с мыслью, что будет мальчик. Комнату для гостей решили переделать в детскую, в Лос-Анджелесе запланировали собеседование с кандидатками в няни. Все эти новости привели Коко в радостное волнение. Она и не надеялась, что когда-нибудь у нее появятся племянники, но летом Хлоя напомнила ей, в чем прелесть общения с детьми.

Когда Коко уже собиралась уходить, вернулась Джейн, счастливая и довольная. Она гордо несла свой выступающий под одеждой живот. Коко улыбнулась и объяснила Джейн, что просто завезла Салли, чтобы оставить ее с Джеком.

– Удачной тебе встречи с Венецией. – Джейн словно решила для разнообразия сменить гнев на милость. Она и вправду была в хорошем настроении, особенно после очередного визита к врачу. Беременность протекала как полагается, сердечный ритм ребенка был ровным и сильным. Джейн уже вклеила в альбом снимки с первых сеансов УЗИ, что насмешило Коко. Подобных сентиментальных жестов от Джейн она не ожидала и теперь задумалась: неужели ее сестра и вправду способна стать хорошей матерью? Ни у Коко, ни у Джейн не было достойного образца для подражания, мать для этой роли не годилась. Несмотря на все усердие и ответственность, она ставила во главу угла свою карьеру и отношения с мужем, а вовсе не детей. Флоренс удалось подружиться с Джейн, но когда подрастала Коко, она и пытаться не стала – слишком мало у них было общего. Коко неизменно оказывалась лишней. Она родилась слишком поздно, вдобавок заметно отличалась от своих близких, чтобы вписаться в их компанию.

– Когда соберешься обратно, позвони, – сказала ей на прощание Джейн.

По дороге домой Коко думала о Лесли, Венеции и о том, как пройдет встреча. Ей не терпелось увидеть его на съемочной площадке, а еще больше хотелось поездить с ним по Италии. Лесли уже твердо пообещал ей катание в гондоле под мостом Вздохов, объяснив, что это будет означать вечные узы между ними. Коко не возражала.

Вечером позвонила мать и пригласила в гости на выходные, как раз к приезду Джейн и Лиз, а Коко сообщила, что уезжает в Венецию к Лесли.

– Стоит ли? – с сомнением переспросила ее мать. – Дорогая, не бегай за ним, он может подумать, что ты его преследуешь.

– Мама, я никого не преследую. Это Лесли хочет, чтобы я приехала к нему. Он сам так сказал.

– Ну, хорошо, если ты в этом уверена… Но он будет страшно занят на съемках. Мужчины не любят, когда женщины вешаются на шею. Посягательств на свою свободу они не терпят.

Коко хотелось спросить, как относится Гейбриел к «посягательствам» самой Флоренс, но она промолчала. Незачем препираться и портить себе настроение. Кроме того, в подобных спорах всегда побеждали мать и Джейн.