Лучший друг

Потом Руслан узнал, что Рада уже побывала на Воробьевых горах, и пообещал показать ей не такую избитую панораму. Они очень много всего успели обсудить за этот вечер и еще больше осталось. Раде казалось, что этот парень – айсберг, показывающий всем только свою вершину, что за грустным фасадом – целый мир или вселенная таких сокровищ, которые она даже не способна объять своим семнадцатилетним умом. Она, кстати, сказала Руслану, что ей восемнадцать: уж очень ей хотелось казаться постарше, позначительнее – поближе к его недосягаемой высоте. Он взял у нее номер телефона и пообещал позвонить.

Глава 4. Рыцарь печального образа

Это было удивительно и невероятно, но он действительно позвонил, всего через пару дней, и пригласил Раду на свидание. Ну, строго говоря, это, конечно, было не свидание, а скорее совместная прогулка, или даже экскурсия по Москве, но Рада готовилась к ней так, словно от этого зависела вся ее дальнейшая судьба. Лада сделала ей очень красивый макияж – даже тональным кремом намазала и всякими, там, хайлайтерами, о которых Рада раньше никогда и не слышала. Из двух одолженных у подруги платьев оставалось только одно, которого Руслан еще не видел, а еще пришлось позаимствовать у Лады босоножки – они были чуть великоваты, зато Рада выглядела в них и летящем платье, как фотомодель.

Однако, похоже, ее внешний вид не произвел особенного впечатления на предмет ее воздыханий – Руслан окинул ее равнодушным взглядом, непринужденно улыбнулся и обнял по-дружески. Сам он выглядел, как всегда, умопомрачительно: в джинсовые шорты до колена и нежно-голубую тенниску. Модно подстриженные темные волосы, легкая небритость – за один нежный взгляд этого молодого человека можно было душу дьяволу продать…

Он повел Раду в неожиданное место – на мастер-класс по приготовлению шоколада.

– Я подумал, что обычные достопримечательности ты и сама осмотришь, – сказал он. – Тебя, наверное, от них уже тошнит…

– Нет, пока еще нет, – улыбнулась Рада, – но ты прав, это чудесная идея: у нас в селе такого не бывает…

– Вот и откроешь сама, – подмигнул ей Руслан. – Все ингредиенты можно выписать из интернета по почте.

Эта идея поразила Раду. Она не слишком представляла себя в роли бизнесмена, но быть шоколатье – это похоже на большую и прекрасную мечту… Правда, она сначала хотела стать художником… Они с Русланом подробно обсудили эту ее цель, Рада показала ему на телефоне свои работы, он их вежливо похвалил.

Мастер-класс был безумно интересным и увлекательным. Оказалось, что шоколад бывает не только сладким: он может быть и соленым, и острым, и с самыми необыкновенными начинками. Рада, правда, все же осталась приверженцем обычного сладкого молочного шоколада, но она не сказала об этом Руслану, чтобы он не счел ее вкусы мещанскими.

После мастер-класса они отправились в парк Горького, взяли напрокат пару электросамокатов (Руслан оплатил их) и целых два часа рассекали по мощеным дорожкам, почти ни разу не задвоив траекторию. А потом они выпили кофе с кексами, и молодой человек проводил Раду до самого подъезда. Без преувеличений можно было назвать этот день самым счастливым в ее жизни. Конечно, она была бы еще чуточку счастливее, если бы Руслан поцеловал ее на прощание, но Рада и так сочла судьбу слишком щедрой к ней.

Вернувшись в квартиру Федотовых, она еще долго пребывала в задумчиво-мечтательном состоянии и потому не сразу уразумела, о чем разговаривают ее родители, но папино явно нервное состояние подало сигнал тревоги, и Раде пришлось вернуться в реальность.

– Мне просто не верится, Свет, что это происходит на самом деле, – качал головой папа, меряя комнату шагами со скрещенными на груди руками.

– Да ничего особенного, – пожала плечами мама. – Ты был далеко, маму не навещал, а она тут была…

– Ты думаешь, она за ней ухаживала? Как бы не так! Она мать сдала в дом престарелых, а в ее квартиру заселила своего сына, и теперь делает вид, что она такая заботливая дочь…

– Не забывай, что твоя мать и в самом деле ее удочерила, так что с юридической точки зрения…

– Да при чем тут юридическая точка зрения? – взорвался папа. – Я тебе про человеческую говорю! Никакого отношения эта Жанна к этой квартире не имеет. Когда мать вышла за ее отца, эта квартира была ее!

– Ты же знаешь, Мить, – успокаивала его мама, – что такие тонкие моральные рассуждения не играют большой роли, если речь идет о столичных квадратных метрах…

– Ладно, черт с ними, – продолжал кипятиться папа. – Пусть так, пусть юридически она законная дочь, ну давайте делить на троих, но с какой стати они собираются меня отодвинуть? Уж кто-кто, а я имею полное право на эту квартиру, это вообще-то мой отец ее заработал…

Мама тяжело вздохнула:

– Митя, а может все-таки домой? Жили же мы как-то без этих денег…

– Черта с два! – выругался отец. – Не дождутся!

– Вот как московская недвижимость портит даже почти святых людей, – грустно улыбнулась мама.

– Да при чем тут это? – отмахнулся папа. – У меня дети, для нас эти деньги совсем не лишние. И я имею на них полное право!