Лучший друг бога

– Давай зайдем ко мне в кабинет, – хрипло выговорил Дзета, – и откупорим бутылочку пива.

– У тебя есть спиртное? – Этого Ник и вообразить не мог, наказание могло быть слишком велико.

– Мы выпьем за Эрика Кордона, – сказал Дзета, и они пошли.

Глава 6

– Никогда раньше не пил алкоголя, – сказал Ник, когда они сели за стол друг против друга. Его охватило какое-то поразительно странное чувство. – Все время читаешь в газетах, что люди от этого становятся одержимыми, подвергаются полной деградации личности, поражается их мозг. По сути…

– Просто запугивание, – сказал Дзета. – Впрочем, верно, поначалу тебе не следует торопиться. Пей не спеша; пусть оно там уляжется.

– А какое наказание следует за распитие спиртного? – спросил Ник. Он вдруг обнаружил, что ему стало трудно выговаривать слова.

– Год. Окончательно, без возможности досрочного освобождения.

– И дело стоит того? – Комната вокруг него стала казаться нереальной; она потеряла свою вещественность, свою конкретность. – А разве не формируется привыкание? В газетах пишут, что, один раз попробовав, человек уже никогда…

– Да пей ты пиво, – прервал его Дзета; он отхлебнул из своего бокала, опорожняя его без видимых трудностей.

– Знаешь, – пробормотал Ник, – что скажет Клео насчет того, что я выпил?

– Жены все такие.

– Не думаю. Это она такая, а некоторые не такие.

– Да нет, все они такие.

– Почему?

– А потому, – ответил Дзета, – что муж для них – только источник материальных средств. – Он рыгнул, скроил гримасу и откинулся на спинку вращающегося стула, зажав в здоровенной ручище бутылку пива. – Для них… ну вот, смотри. Скажем, у тебя есть какая-то машина – какой-нибудь хитрый, замысловатый механизм, который приносит тебе кучу юксов, если работает как следует. Теперь предположим, что этот механизм…

– И что, жены действительно так относятся к мужьям?

– Точно. – Дзета снова рыгнул, кивнул и передал Нику бутылку пива.

– Но это же не по-человечески, – сказал Ник.

– Точно. Клянусь твоей багрово-зеленой жопой – так оно и есть.

– Я думаю, что Клео беспокоится обо мне потому, что ее отец умер, когда она была еще совсем маленькой. Она боится, что все мужчины… – Он искал нужное слово, но не мог его найти; его мыслительные процессы были теперь сбивчивыми, туманными и необычными. Он никогда раньше не испытывал ничего подобного, и это напугало его.

– Да не беспокойся, – сказал Дзета.

– Я думаю, Клео какая-то пресная, – пробормотал Ник.

– Пресная? Что значит «пресная»?

– Пустая. – Он махнул рукой. – Или, я хотел сказать, пассивная.

– Женщины и должны быть пассивными.

– Но это служит помехой… – Он споткнулся на этом слове и почувствовал, что краснеет от смущения. – Это служит помехой их взрослению.

Дзета наклонился к нему.

– Ты все это говоришь потому, что боишься, что она тебя не одобрит. Ты говоришь, что она «пассивная», но ведь теперь-то, в этом случае, тебе как раз это и нужно. Ты хочешь, чтобы она шла еще дальше; то есть одобряла то, что ты делаешь. Но зачем вообще ей рассказывать? Почему она должна об этом знать?

– Я всегда ей все рассказываю.

– Зачем? – громогласно вопросил Дзета.

– Я обязан так поступать, – ответил Ник.

– Когда мы допьем это пиво, – сказал Дзета, – мы с тобой кое-куда смотаемся. Где, если нам повезет, мы сможем подобрать кое-какой материал.

– Ты имеешь в виду материал о Низших Людях? – спросил Ник и почувствовал, как в груди у него похолодело; он понял, что его затягивают в опасное предприятие. – У меня уже есть брошюра, которую один мой знакомый расценивает как… – Он замолчал, не сумев выстроить фразу. – Я вообще не собираюсь рисковать.

– Ты уже рискуешь.

– Но этого достаточно, – сказал Ник. – Вполне. Сидеть здесь, пить пиво и разговаривать, как мы разговариваем.

– Только один разговор имеет значение, – заявил Дзета. – Тот разговор, который ведет Эрик Кордон. Настоящий материал; не те поделки, что передаются на улице с рук на руки, а то, что на самом деле говорит, вся суть. Я ничего не хочу тебе говорить: я хочу, чтобы он сказал это тебе. Через одну из своих брошюр. И я знаю, где мы можем ее подобрать. – Он встал из-за стола. – Я говорю не о «словах Эрика Кордона». Я говорю о подлинных словах Эрика Кордона, о его иносказаниях и предостережениях, о планах, известных только настоящим членам мира свободных людей. Низким Людям в подлинном смысле, действительном смысле.

– Я не хотел бы делать ничего, что не одобрила бы Клео, – сказал Ник. – Муж и жена должны быть честны друг с другом; если я займусь этим…

– Если она не одобрит – найди себе другую жену, которая одобрит.

– Ты серьезно? – спросил Ник; голова его к тому времени так затуманилась, что он даже не мог понять, серьезен ли Дзета. И действительно ли он имеет в виду именно то, что говорит, – не важно, прав он или нет. – Ты хочешь сказать, что это могло бы разделить нас? – спросил он.

– Это уже разрушило множество браков. В любом случае, разве ты так уж с ней счастлив? Ты же сам сказал, что она «пресная». Это твои слова. Это сказал ты, а не я.

– Это все от спиртного, – пробормотал Ник.