Лучший друг Бога

— Сделайте переучет, — сказал Аллан. — Посмотрите, что он взял. — Окончательно впав в уныние, он уселся за стол. — Сразу, как закончите, сообщите мне.

На переучет ушел весь день. В пять часов ему доложили о результатах.

— Обобрал нас вчистую, — сказал Прайар. И затряс головой от восхищения. — Наверное, не один час трудился. Мы, конечно, можем наложить на материалы арест и попытаться востребовать их через суд.

— «Блейк-Моффет» способен вести тяжбу годами, — сказал Аллан, вертя в руках желтый блокнот с длинными листками. — Когда мы получим пакеты обратно, они уже устареют. Придется нам сочинять новые. Лучше прежних.

— Это круто, — сказал Прайар. — Ничего подобного раньше не случалось. Мы видали, как пиратствует «Блейк-Моффет», мы теряли материалы, у нас перехватывали идеи. Но чтобы кто-то из высшего эшелона обобрал нас до нитки — такого с нами еще не бывало.

— Мы еще никогда никого не увольняли, — напомнил ему Аллан. И подумал о том, какую обиду он нанес Ладди этим увольнением. — Они могут здорово нам навредить. И, вероятно, так и сделают, заполучив Ладди. У него на нас зуб. Раньше мы с этим не сталкивались. Личные чувства. Злоба, грызня не на жизнь, а на смерть.

Когда Прайар ушел. Аллан встал и заходил по кабинету. Завтра пятница, последний день, в течение которого можно раздумывать насчет должности директора ТИ. Проблема, связанная со статуей, до конца недели не разрешится, ведь Мальпарто сказал, что лечение растянется на неопределенный срок.

Либо он уйдет в ТИ в нынешнем своем состоянии, либо откажется от должности. В субботу он все еще будет оставаться непредсказуемой личностью, и когда-нибудь в глубине сознания может соскочить тот же рычажок.

Он с грустью подумал: сколь ничтожной оказалась на практике помощь Санатория. Доктор Мальпарто витает в облаках, он намерен проводить тесты и проверять реакцию пациента на протяжении всей его жизни. А в это время реально существующая ситуация осложняется. Ему придется принять решение без помощи Мальпарто. И вообще без чьей-либо помощи. Он вернулся в исходную позицию, которую занимал до того, как Гретхен сунула ему клочок бумаги.

Он снял трубку и набрал номер своей квартиры.

— Алло, — донесся до него испуганный голос Дженет.

— С вами говорят из Объединения погребальных услуг, — сказал Аллан. — На меня возложена обязанность сообщить вам, что вашего супруга засосало в коллектор корабля автофакта и больше никаких известий от него не поступало. — Он взглянул на часы. — Это произошло ровно в пять пятнадцать.

Дженет в ужасе притихла, но после паузы сказала:

— Так ведь сейчас пять пятнадцать.

— Прислушайтесь, — сказал Аллан, — вам еще удастся уловить шум его дыхания. Он пока что не совсем пропал, но увяз уже основательно.

— Ты — бессердечное чудовище.

— Собственно говоря, я хотел узнать, — сказал Аллан, — что мы делаем сегодня вечером?

— Я веду Лининых детей в исторический музей. — (Лина — замужняя сестра Дженет.) — А ты не делаешь ничего.

— Я составлю вам компанию, — решил он. — Хочу кое-что обсудить с тобой.

— Что именно? — тут же спросила она.

— Да все то же самое. — Исторический музей ничуть не хуже любого другого места, через него проходит столько людей, что никакой недомерок не выделит их из обшей массы. — Вернусь домой около шести. Что на обед?

— Как ты относишься к бифштексу?

— Прекрасно, — хмыкнул Аллан и повесил трубку.

После обеда они зашли к Лине и забрали детей. Восьмилетний Нед и семилетняя Пэт радостно помчались по дорожке сквозь сумерки и поднялись по лестнице в музей. Аллан с женой шли не торопясь, рука об руку и почти не разговаривая. Наконец-то выдался славный вечер. Тихо, хоть по небу и разбросаны облачка. На улице много людей, которые вышли поразвлечься одним из немногих доступных им способов.

— Музеи, — сказал Аллан. — Выставки произведений искусства. Концерты. Лекции. И обсуждение общественных дел. — Ему вспомнился проигрыватель Гейтса, исполнявший «Не могу раскачаться», вкус хереса и, прежде всего, сор двадцатого столетия, собранный воедино в разбухшей от воды книге, в «Улиссе». — И всегда можно сыграть в «фокусника».

Дженет прижалась к нему и задумчиво проговорила:

— Иногда мне хочется снова стать маленькой. Смотри, как они побежали.

Дети уже скрылись в помещении музея. Экспонаты еще вызывают у них интерес, затейливые картины не успели им наскучить.

— Мне хотелось бы, — сказал Аллан, — отвезти тебя куда-нибудь, где ты сможешь сбросить напряжение. — Он стал думать, где бы Найти такое место. Может, на далекой планете-колонии, когда они состарятся и выйдут на пенсию. — Чтобы вернулись дни твоего детства. Чтобы ты смогла скинуть туфли и пошевелить пальцами.

Такой он увидел ее впервые: скромная, худенькая и очень хорошенькая девушка, жившая на буколической Бетельгейзе-4 со своими родственниками, которые не имели права аренды.

— А не могли бы мы отправиться в путешествие? — спросила Дженет. — Куда угодно… может, в такое место, где есть широкие поля, и реки, и… — Она запнулась. — И трава.